издевательство. И у распоследней нашей гниды лицо было удивленное: ишь ты, надо же!
Лысые выглядели неважно. Отжимались они уже из последних сил. Вероятно, их крепко загнали на пробежке. Кто-то из наших ткнул пальцем: гляди! Бригада недовольно загудела. Я присмотрелся и увидел, что под некоторыми кулаками щебенка стала розовой.
Капитан оглянулся и широко раскрыл глаза.
Перед ним стояли, руки в карманы, молодые люди, одетые с явными отступлениями от формы одежды номер два. Сплошь в кедах и тельняшках, многие с подтяжками и кожаными брючными поясами. Впереди я, голый по пояс, зато в красивых ярких кроссовках.
Лица у нас были мрачные.
– В чем дело? – через губу поинтересовался капитан.
ББМ молчала, не зная, как выразить свое отношение к происходящему.
Лысые перестали отжиматься. Они были уже все в слюнях и пене. Те, что покрепче, глядели на нас снизу вверх с живым интересом, благодарные за передышку.
– Разрешите обратиться? – я вынул руки из карманов.
– Обращайтесь. – процедил капитан.
– Вот это… – я никак не мог найти подходящие слова. – Голыми руками на щебенке… Это такая особая тренировка для десанта?
Капитан подумал и ответил:
– Идите отсюда.
– У них же кровь течет из пальцев, товарищ капитан!
– Молодой человек! – сказал капитан. – Не мешайте заниматься! Кру-гом!
ББМ дружно сплюнула под ноги, даже не думая выполнять команду.
Тогда отвернулся капитан. И сказал своим лысым:
– А вы не обращайте внимания. Из этих… – он ткнул пальцем за спину, – никогда не получатся десантники!
Как бригада принялась ржать – двадцать лет прошло, а помню.
Мы даже лысых перестали жалеть.
Да и чего их жалеть, смертников, если у них самоходные пушкари, и те должны через полчаса боя геройски откинуть сапоги.
У нас-то дивизион «рассчитан» в среднем на целых три часа.
Есть, чем гордиться.
ГЛАВА 20
Одной холодной армейской зимой в дверь 1-й батареи артполка Мулинской учебки вошел немолодой мужчина.
На голове его была папаха, а на плечах распахнутый бушлат, из-под которого виднелся погон с генеральской звездой.
Следом в батарею зашла небольшая, но внушительная свита.
– Батарея, смирно! – заорал страшным голосом дневальный. – Дежурный по батарее, на выход!
Прибежал сержант. Отдал честь. И заорал страшным голосом:
– Товарищ генерал-майор!!!
Свита генерала вылупила глаза. А тот слегка шевельнул плечами, и из-под бушлата показалась еще звезда.
Сержант от ужаса прервал доклад.
Тут как раз подскочил комбат. Отдал честь. Заорал страшным голосом:
– Товарищ генерал-лейтенант!!!
Про генерала позже в «Красной Звезде» писали: «Владимир Михайлович ценил острое слово, добрую шутку и сам был горазд на это». Так или иначе, командующий Московским военным округом не стал шутить сразу, а для начала повернул голову и недоуменно уставился на свой погон.
Тут, к счастью, подоспел со второго этажа командир дивизиона. Просочился через свиту, заткнул комбата и четко начал доклад:
– Товарищ генерал-полковник!..
– Ну, наконец-то, – перебил его генерал-полковник Архипов. – А то с вами тут, хе-хе, до полковника докатишься…
КАК ХОРОШО БЫТЬ ГЕНЕРАЛОМ
В армии самый непредсказуемый зверь – генерал.
Честно говоря, в Вооруженных Силах полно существ, манеры которых наводят на мысль о внеземном
