неистово позвонилъ въ колокольчикъ и приказалъ подать новую бутылку шотландскаго пива.
— Однакожъ, нечего намъ съ тобою переливать изъ пустого въ порожнее, — сказалъ Самуэль, — что прошло, того не воротишь ни за какія блага, и стало быть, надобно безъ ропота сносить свою кручину. Я только-что начинаю свою жизнь, и ты знаешь, первую п?сенку зард?вшись поютъ. Дай мн? еще разъ наткнуться на этого прощалыгу, я разд?лаюсь съ нимъ по-свойски.
— Над?юсь, мой другъ, ты не посрамишь своего имени въ другой разъ — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, — твое здоровье, Самми! кр?пись, мужайся, преусп?вай.
И въ честь этого примирительнаго тоста, старикъ н?сколькими глотками втянулъ въ себя около трехъ четвертей вновь принесенной кружки. Остальное немедленно докончилъ залпомъ его возлюбленный сынъ.
— Теперь, другъ мой Самми, — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, вынимая изъ кармана серебряную луковицу, прикр?пленную къ м?дной ц?пи, — пора теперь заглянуть въ контору и посмотр?ть, какъ заряжаютъ карету; потому что, видишь ты, кареты в?дь все то же, что ружья: ихъ надобно заряжать ум?ючи, съ большою осторожностью, не торопясь и не хватаясь навзбалмошь, за что ни попало.
При этой замысловатой сентенціи родителя, м-ръ Уэллеръ младшій н?жно улыбнулся сыновнею улыбкой. Почтенный родитель поправилъ шляпу, почесалъ переносье и продолжалъ торжественнымъ тономъ:
— Мы должны разстаться, другъ мой Самми, и никто въ мір? не можетъ знать, когда еще мн? придется увид?ть тебя въ другой разъ. Мачеха твоя, пожалуй, взб?сится и прогонитъ меня съ глазъ долой или встр?тятся другія печальныя оказіи, прежде, ч?мъ ты получишь какую-нибудь в?сть о старик? Уэллер?, знаменитомъ кучер? обширной столицы. Честь фамильнаго имени главнымъ образомъ зависитъ отъ тебя, любезный сынъ, и я над?юсь, ты не ударишь лицомъ въ грязь. Относительно маловажныхъ случаевъ жизни распространяться я не стану, потому что вообще я полагаюсь на тебя, какъ на самого себя. Одинъ только сов?тъ я считаю нужнымъ дать теб?, какъ отецъ и какъ истинный твой другъ и благод?тель. Не женись никогда и помни мачеху.
При этихъ словахъ м-ръ Уэллеръ старшій еще разъ взглянулъ на своего сынка и, поворотившись къ нему спиною, немедленно исчезъ съ его глазъ.
Погруженный въ созерцательное настроеніе духа, м-ръ Уэллеръ, разставшись съ своимъ почтеннымъ родителемъ, направилъ свои шаги изъ гостиницы 'Большого б?лаго коня' къ церкви Клемента, стараясь разс?ять свою печаль прогулкой по уединеннымъ м?стамъ, Долго блуждалъ онъ безъ всякой опред?ленной мысли, и, наконецъ, самъ не зная какъ, очутился на какомъ-то обширномъ двор?, откуда можно было выбраться не иначе, какъ черезъ ту же самую калитку, въ которую онъ вошелъ. Уже онъ поворотилъ назадъ, какъ вдругъ вниманіе его было привлечено внезапнымъ явленіемъ, приковавшимъ его ноги къ одной точк? обширнаго двора. Мы считаемъ необходимымъ объяснить сущность этого явленія.
М-ръ Самуэль Уэллеръ глаз?лъ, отъ нечего д?лать, на старинныя кирпичныя зданія, бросая по временамъ пытливый взглядъ на хорошенькую д?вушку-служанку, сид?вшую въ спальн? y открытаго окна, полузав?шеннаго сторой. Вдругъ отворилась зеленая калитка сада, разведеннаго въ конц? двора, и челов?къ, вышедшій оттуда, тщательно затворилъ калитку за собою и круто поворотилъ къ тому самому м?сту, гд? стоялъ м-ръ Уэллеръ.
Само собою разум?ется, что этотъ изолированный фактъ, разсматриваемый самъ по себ?, безъ всякаго отношенія къ другимъ соприкосновеннымъ обстоятельствамъ, не представляетъ ничего удивительнаго: во вс?хъ частяхъ св?та, люди могутъ выходить изъ сада, затворять за собою зеленыя калитки и даже круто поворачивать, куда и какъ имъ угодно, не обращая на себя ни мал?йшаго вниманія постороннихъ лицъ. Ясно, стало быть, что м-ръ Уэллеръ зам?тилъ что-нибудь особенное въ манерахъ, осанк? и личности незнакомца, вышедшаго изъ сада. То ли, другое ли, пусть читатель судитъ самъ, какъ скоро мы разскажемъ ему о поведеніи особы, о которой идетъ р?чь.
Мы уже докладывали, въ какую сторону незнакомецъ направилъ свои быстрые шаги; но лишь только онъ увид?лъ м-ра Уэллера, въ осанк? и походк? его произошла очевидная перем?на. Онъ подпрыгнулъ, пріостановился, сд?лалъ опять шага два впередъ и, повидимому, оставался въ нер?шимости недоум?вая, куда направить дальн?йшій путь. Такъ какъ позади зеленая калитка была уже заперта, a впереди былъ только одинъ исходъ, то онъ очень скоро понялъ, что ему неизб?жно пройти мимо м-ра Уэллера. Сд?лавъ такой разсчетъ, онъ пошелъ опять быстрыми шагами, глаз?я см?ло на окружающіе предметы. Вдругъ онъ скорчилъ свое лицо наистрашн?йшимъ образомъ и принялся выд?лывать самыя изумительныя гримасы, какія когда-либо вид?лъ смертный. Въ одну минуту физіономія его изм?нилась совершенн?йшимъ образомъ, какъ, можетъ быть, ни одинъ ваятель не въ состояніи изм?нить своимъ р?зцомъ первоначальную форму мрамора или гипса.
— Вотъ чудеса-то! — говорилъ м-ръ Уэллеръ самому себ?, по м?р? приближенія незнакомца, — a я готовъ былъ биться объ закладъ, что это онъ.
Корчи на лиц? незнакомца сд?лались еще страшн?е.
— Его волосы и его ливрея, готовъ присягнуть, — сказалъ м-ръ Уэллеръ, — только въ жизни не видалъ я такой страшной рожи.
Между т?мъ какъ м-ръ Уэллеръ произносилъ эти слова, черты незнакомца искривились и съежились такъ, что, повидимому, онъ чувствовалъ невыразимую боль. При всемъ томъ, когда онъ поровнялся съ м- ромъ Уэллеромъ, испытующій взглядъ этого джентльмена открылъ въ немъ такіе признаки, которые несомн?нно могли принадлежать одному только м-ру Іову Троттеру.
— Эй вы, любезн?йшій! — закричалъ м-ръ Уэллеръ.
Незнакомецъ остановился.
— Эй куманекъ! — повторилъ Самуэль.
Незнакомецъ, скорчившій рожу, смотр?лъ съ величайшимъ изумленіемъ на дворъ, на ст?ны и окна зданій, смотр?лъ всюду, не глядя лишь на м-ра Уэллера, который между т?мъ не замедлилъ развлечь его вниманіе вторымъ бол?е громкимъ окрикомъ:
— Эй, голубчикъ!
Теперь ужъ было слишкомъ ясно, откуда шелъ этотъ громкій голосъ. Не думая и не над?ясь больше увернуться, незнакомецъ, сд?лавшій еще н?сколько шаговъ, принужденъ былъ взглянуть прямо въ лицо м- ра Уэллера.
— Полно кобениться, Іовъ Троттеръ, — сказалъ Самуэль, — видна сова по полету. Что вы повертываете своими буркалами, какъ мартышка въ ситцевой фуфайк?? Смотрите на меня прямо, любезный, или на этотъ разъ я повыжму настоящую водицу изъ вашихъ глазъ. Слышите?
Такъ какъ м-ръ Уэллеръ оказывалъ, повидимому, полную готовность привести въ исполненіе свою грозную ласку, то м-ръ Троттеръ постепенно сообщилъ своимъ чертамъ ихъ естественную форму и, сд?лавъ радостный прыжокъ, воскликнулъ веселымъ тономъ:
— Что я вижу? Вы ли это, м-ръ Уокеръ!
— Вотъ оно какъ! — отв?чалъ м-ръ Уэллеръ. — Стало быть, вы рады меня вид?ть?
— Охъ, какъ радъ! — воскликнулъ м-ръ Іовъ Троттеръ. — Если бы вы знали, м-ръ Уокеръ, съ какою горячностью, съ какимъ нетерп?ніемъ я добивался этой встр?чи! Право, я съ ума схожу, м-ръ Уокеръ.
Съ этими словами м-ръ Троттеръ заплакалъ, зарыдалъ и, проникнутый чувствомъ необыкновеннаго восторга, заключилъ въ объятія своего знакомаго.
— Отвяжитесь, проклятый челов?къ! — вскричалъ раздраженный Самуэль, стараясь освободиться отъ этихъ энергическихъ объятій. — Отвяжитесь, говорю вамъ. Что вы разрев?лись, какъ теленокъ?
— Я такъ обрадовался, м-ръ Уокеръ, право! — отв?чалъ Іовъ Троттеръ, когда прошли первые порывы его восторга. — В?дь это, можно сказать, необыкновенное счастье!
— Право? Что-жъ вы нам?рены мн? сказать?
М-ръ Троттеръ не отв?чалъ ничего, потому что розовый платочекъ, приставленный къ его глазамъ, усиленно функціонировалъ въ эту минуту.
— Говорите, негодяй, или я сверну вамъ шею! — повторилъ м-ръ Уэллеръ, грознымъ тономъ.
— Ахъ! — воскликнулъ м-ръ Троттеръ съ видомъ изумленной доброд?тели.
— Что-жъ вы хот?ли мн? сказать?
— Я? м-ръ Уокеръ!
— Не называйте меня Уокеромъ. Мое имя — Уэллеръ: вы это очень хорошо знаете. Ну, что вы хотите
