веселила сестру, и Мелба очень любила ее. Их отношения были отдушиной для обеих сестер, оставшихся без родительской опеки.
– Как это глупо, – Джейн крепко обняла сестру за хрупкую талию. – Я молода, но я же не дурочка. Ведь женщина, имеющая такое призвание, как у меня, должна стараться изучить физиологические особенности человека.
– Дорогая моя, – Мелба тщательно подбирала слова. – Я поддерживала тебя в твоем увлечении, но всегда считала его простым времяпрепровождением – вроде вышивания – и полагала, что ты думаешь так же.
Уязвленная до глубины души Джейн горячо возразила:
– Это нельзя сравнивать с вышиванием! Это гораздо больше! Это талант, данный Богом.
– Это не годится для тебя, – Мелба была безжалостно практична.
– Я должна применить свой дар, иначе судьба меня накажет.
– Не делай из жизни драму. – Повернув лицо Джейн к себе, Мелба продолжала: – Ты дочь разорившегося виконта, поэтому не рассказывай q своем призвании. – Она крепче обняла Джейн и строго добавила: – Особенно здесь.
Мелба имела в виду, что Атоу приближался к ним. Отвечая на его поклон, она сказала:
– Как приятно видеть вас, милорд! Вы снова пришли, чтобы похитить мою милую сестру?
– Да. Но то, что я нашел здесь, еще лучше. – Он сделал шаг назад, изучающе оглядел их и поднял большой палец. – Две сестры-богини, обнимающие друг дружку. Какое прекрасное зрелище вы собой являете!
В воображении Джейн в одно мгновение возник будущий портрет. Мелба, истинная богиня, с блестящими светлыми волосами, словно освещенными сияющим нимбом. И Джейн, простая смертная, но крепче и выше ростом, темноволосая, с большими сильными руками, выдающими ее увлечение. Получится великолепная картина, и Джейн сделает ее для Мелбы в знак благодарности за ее материнскую заботу.
– У вас сейчас необычайное выражение лица, мисс Хиггенботем, – лорд Атоу смотрел на нее снисходительно и чуть насмешливо. – Я порой задаю себе вопрос, а знаете ли вы, где находитесь.
Джейн прищурилась.
– Разумеется, знаю. Мне просто не всегда хочется там находиться.
– Джейн!
Посмеиваясь, лорд Атоу поднял руку.
– Нет-нет, не браните ее. Именно ее восхитительная прямота оживляет скуку этого бесконечного сезона.
Джейн не знала, как насчет восхитительной прямоты, но скука – это уж точно. Как высший свет это выносит? Из года в год постоянное беспокойство из-за последних веяний моды, новейших танцев, покроя какого-то жакета или скандала, в котором замешано самое популярное лицо общества. Жить в вечном страхе, что тебя осудят, и в то же время страстно желать, чтобы кто-нибудь другой допустил малейшее нарушение приличий, создав тем самым пищу для пересудов...
Джейн ненавидела это. Поначалу она не пользовалась успехом. Скорее наоборот: высокие, сообразительные, прямо глядящие мужчинам в глаза девушки не популярны. Потом у лорда Атоу произошла знаменитая ссора с мисс Харпум, и его внимание переключилось на Джейн. Поначалу – Джейн была уверена в этом – целью его ухаживаний было уязвить роскошную мисс Харпум. Но затем все изменилось. Джейн нравилась лорду Атоу своей искренностью, и его симпатия вызвала всеобщее внимание к девушке. В конце концов Джейн стала маленькой сенсацией среди его сверстников. Явная помеха для девушки, единственным желанием которой было обожать своего героя – источник вдохновения – издалека. Она бегло оглядела танцевальный зал и увидела его – лорд Блэкберн собирался сделать тур деревенского танца с еще одной недостойной щебетуньей.
Лорд Атоу склонился над Джейн.
– Мисс Хиггенботем, не окажете ли вы мне честь, подарив какой-нибудь танец?
Увидев в этом возможность быть поближе к Блэкберну, она ответила:
– Как насчет этого танца?
Мелба за ее спиной удивленно разинула рот. Лорд Атоу даже подскочил от изумления, но быстро собрался и предложил ей руку.
– Поразительная и единственная, – сказал он.
Джейн не было дела до того, что он думает. Ее захватила идея танцевать рядом с Блэкберном.
Все танцоры выстроились в два ряда, мужчины напротив женщин. Лорд Атоу занял свое место напротив Джейн. Ей нужно было смотреть только на него, но Блэкберн находился почти рядом, всего через две пары от нее. И Джейн не могла запретить своему жаждущему взгляду скользить в заветном направлении.
Свечи освещали его высокие скулы, оставляя в тени нижнюю часть лица. И Джейн запомнила эту особенность. В нем было столько черт, восхищающих ее, ей очень нравилось разнообразие его эмоций. Джейн бы охотно посвятила свою жизнь попыткам постичь образ Блэкберна, так и не разгадав его во всей полноте.
Чей-то локоть уперся ей в бок. Джейн обернулась, увидела отчаянную жестикуляцию леди и поняла, что музыка уже заиграла и нужно танцевать. Она покорно подобрала юбки и старалась не отставать.
Ее юбка была из синего бархата – цвета ночного неба. Мелба не хотела покупать ее, утверждая, что такой оттенок не подходит к цвету лица сестры, но Джейн настояла. Хотя Блэкберн не подозревал о ее существовании, его каждый мимолетный взгляд она ощущала как нежное прикосновение бархата к коже, и это платье было ее личным тайным знаком преклонения перед прекрасными синими – цвета ночного неба – глазами Блэкберна.
