одну из своих миловидных большеглазых и обольстительных дочерей.
– Уходим, – сказал Блэкберн. Фиц помедлил, весело улыбаясь.
– Но почему? Дочь леди Киннард могла бы тебе посодействовать.
Разговор приобретал слишком личный характер.
– В чем?
– В поисках невесты.
Блэкберн толкнул Фица, и этот неисправимый ублюдок сбежал по лестнице, не переставая смеяться. Внизу Фиц ткнул его локтем в бок.
– Я лишь хотел сказать, Блэкберн, что ты являешься предметом еще одного слуха.
– Какого? – зловеще спросил Рэнсом.
– Что ты ловишь не шпионов, а невесту.
– Проклятье! – Блэкберн не ожидал этого.
«Вы не должны производить впечатление человека, который что-то скрывает. Наоборот – чаще бывайте в обществе, привлекайте к себе внимание, как вы делали все эти годы, спровоцируйте еще один скандал. Это послужит пищей для пересудов. А если не хотите скандала, то просто скажите, что подыскиваете жену».
Лицо Фица являло собой комичное сочетание негодования, тревоги и злорадства.
– Только не говори, что это правда, приятель.
Мистер Смит счел нужным пустить этот слух. Блэкберн знал, что остановить его теперь будет невозможно. Фиц по-своему истолковал его молчание.
– Так это правда! Великий Блэкберн наконец-то снизошел до женитьбы?
Лучше уж сплетни, чем еще один скандал. Поэтому Блэкберн согласился.
– Вполне возможно.
– По крайней мере, ты легко покоришь сердце богатой наследницы твоей мечты, – Фиц приправлял свою речь легким акцентом, который достался ему от отца-ирландца. – Но что я говорю? Тебе не нужно еще одно состояние. Ты должен привлечь богатую наследницу, а потом предоставить ее тому, кто в этом нуждается.
– Итак, ты тоже задумал жениться? – усмехнулся Блэкберн. Фиц поймал проходившего мимо лакея, схватил бокал бренди с подноса и залпом осушил его.
– Несчастный! Я думаю брак – это главный шанс в жизни мужчины.
Раньше Фиц клялся, что как бы ни были пусты карманы, он не женится.
– Тебя преследуют кредиторы? – спросил Блэкберн.
– Как всегда, – его тон был слишком ироничным. – Паразиты. – Он поставил стакан обратно. – Итак, мы охотимся за самой нежной и сладкой дичью, – сказал Фиц.
– Это не охота, – отчеканил Блэкберн, – это всего лишь табун кобыл, выставленных напоказ перед жеребцами. Когда жеребец почует подходящую кобылу, он бьет копытом, и хозяин конюшни сводит их, пока дело не будет сделано.
– Цинично, но метко. – Фиц и раньше это слышал. – Но если ты так думаешь, зачем тебе все это?
Другие тоже могли спросить его о внезапном решении жениться. Необходимо было изобрести какое- нибудь разумное объяснение.
– Я был на краю смерти. Мне пришло в голову, что моя сестра права. Жизнь коротка, а имя Квинси – ценно. Мне нужен наследник.
– Имя Квинси. Я мог бы и догадаться. – Фиц засмеялся, потом вдруг стал серьезным. – Да, война всех нас изменила.
Пораженный до глубины души Рэнсом изумленно смотрел на своего друга. Тот выглядел так же, как и раньше, однако... Он стал более сентиментальным.
Но выражение лица молодого человека тотчас же сменилось на радостно-испуганное.
– Черт возьми! Все, что ты делаешь, сразу входит в моду. Значит, в этом году каждый джентльмен задумает жениться. У меня небольшой выбор.
Рэнсом никогда не был так искренен, как сейчас. Он сказал:
– Меня не интересует то, что делают другие.
– Именно поэтому они так прилежно копируют тебя. Ты поступаешь так, как тебе нравится, и не заботишься о мнении окружающих. Как и твоя сестра. – Фиц указал в сторону игрового зала, где сидели мужчины в мягких креслах любимого леди Гудридж розового цвета. Увидев какую-то девушку, он сказал:
– Вот твой тип. Вон та, румяная, с волосами цвета слоновой кости.
Рэнсом страдальчески прикрыл глаза. У него давно не было женщины. Но все эти девочки в розовых и белых платьях оставляли его равнодушным. В них нет страсти, глубины. Они неискушенные, избалованные. Из-за системы воспитания, которая от них ничего не требует, они ни к чему не пригодны, – таким и он был до войны.
Кто-то толкнул Рэнсома локтем, и он открыл глаза.
