прошлого. Эмме захотелось плакать. Но ничто не изменит фактов: Эмма должна остаться и доиграть эту игру до конца. От этого зависит жизнь Мстителя, и кто знает, сколько жизней зависит от него.
— Миледи, я благодарна за ваш совет и я верю вам. Постараюсь сделать все, что могу, чтобы избежать этого шага, но обстоятельства вынуждают меня остаться здесь.
— Вам нужны деньги? — тут же спросила Эмея. — Я могу дать вам любую сумму на возвращение в Англию.
— Не в этом дело. — Эмма взглянула на леди Фанчер, стоявшую у прилавка.
— О, конечно. — Глаза Эмеи наполнились слезами. — Из-за моей дорогой Элеоноры. Она говорила о своем прежнем бесплодии и страхе, что не сможет выносить ребенка, и вы чувствуете ответственность. Вы очень добрая девушка!
Что Эмма могла сказать? «Нет, это не так»? Но это было так. И был еще Мститель, Дамасия, Эликсабет… Она целую вечность была дочерью бедного сельского священника и притесняемой платной компаньонкой, и это ее единственный шанс начать жить полной страстей жизнью!
Эмма промолчала, но постаралась казаться обеспокоенной здоровьем леди Фанчер, в чем, должно быть, преуспела, поскольку Эмея, вздохнув, приложила к глазам платок.
— Эмма, идите сюда. Мадам Мерсье готова заняться вами, — позвала леди Фанчер.
Эмме хотелось умереть от стыда. И когда она говорила с Элеонорой и выслушивала предложения мадам Мерсье, сердце тяжело стучало в ее груди, поскольку она могла думать лишь о том… вернется ли Мститель сегодня ночью…
Глава 19
Эмма сидела в постели, опираясь на подушки, и держала в руках открытую книгу.
Все было так же, как в прошлую ночь. Ее выношенная белая рубашка застегнута до самого горла. Коса аккуратно перекинута через плечо. Как и накануне, в отдалении погромыхивает гроза, порывы ветра врываются в открытое окно.
Но Эмма не читала, а, напрягая слух, старалась уловить звук мужских шагов в коридоре.
Все было тихо. В отеле стояла сонная тишина.
Не надо желать, чтобы он пришел. Ее действия сегодня крайне безрассудны. Да, она чувствовала себя в долгу перед человеком, который спас ее от неминуемой смерти, но прошлой ночью она заплатила долг.
Так почему она так жадно внимала Сандре, когда тот излагал свой план поимки Мстителя? Почему так отчаянно хотела найти кого-нибудь, кто сможет передать ему весточку?
Она могла убеждать себя, что ее ужаснули условия жизни в нижнем городе и ею руководит милосердие. Это чистая правда. Но ее нынешнее напряженное ожидание доказывало, что эта причина далеко не единственная.
Она хотела снова увидеть Мстителя. Хотела, чтобы он испытывал к ней благодарность. Чтобы ему удалось улизнуть от принца Сандре, вернуться в ее объятия и поцеловать ее. Потому что прошлой ночью она открыла совершенно новую, неожиданную грань своей натуры. Она легкомысленна и легко поддается страсти — она, дочь викария!
Эмма рассмеялась про себя.
Огонек свечи дрогнул от ветра.
Она взглянула на него и увидела в тени неподвижную фигуру в саване.
Эмме следовало быть готовой, но она, задохнувшись, замерла и негромко вскрикнула.
— Это вы! — Она прижала руку к гулко бьющемуся сердцу. — Вы меня напугали!
Он не ответил.
— Как вы вошли?
Конечно, он по-прежнему промолчал, но вышел на свет.
Он двигался плавно и неестественно бесшумно, словно и вправду был настоящим призраком, хотя она знала, что это не так. Прошлой ночью он доказал это.
— Вы получили мое сообщение? — спросила Эмма.
Мститель снял белые перчатки и сунул за пояс. Приложив руку к сердцу, он поклонился.
Эмма немного перевела дух и улыбнулась:
— Хорошо. — Значит, она помогла ему. — Мистер Лоренс — ваш друг? Вы послали его ко мне?
Мститель снова поклонился.
Его руки с длинными пальцами и широкими ладонями были красивые и загорелые. Их вид будоражил Эмму, словно Мститель открыл один из своих секретов, показав ей часть себя, которую никто не знал.
— Я намерена собирать сведения для вас, — сказала она.
Он отрицательно покачал головой.
— Я хочу хоть что-нибудь делать для вас. Это легко, правда. Мне только и нужно, что польстить принцу Сандре, округлить глаза и спросить, спасут ли меня от ужасного Мстителя. — Эмма соблазнительно надула губки. Она даже не подозревала за собой таких талантов. — И принц скажет мне все.
Мститель снова покачал головой.
— Почему? У него повсюду шпионы. Я побывала в нижнем городе, и он знает об этом. Ему известно, кого я навещала и что делала. Кто-то рассказал ему, а это нечестно. Вы должны понять, кто доносчик.
«Я это выясню!»
Мститель не произнес ни слова.
— Я должна помочь вам. — Не нужно говорить о предложении принца и о том, как она напугалась, убедившись в осведомленности Сандре. Пусть Мститель думает, что для нее это не трудно. — Я ведь уже помогла вам, правда?
За окном гремела, приближаясь, гроза, пламя свечи снова затрепетало на ветру.
Мститель кивнул, шевельнул губами, словно собираясь заговорить, но приложил руку к горлу.
Потом повернулся — она никогда не видела у него такого неловкого движения — и двинулся к двери.
— Подождите! — Эмма выбралась из кровати.
Он обернулся.
Эмма остановилась в трех шагах от него и выпалила:
— Вы не поцелуете меня?
Он замер.
Эмма смущенно опустила глаза. Неужели она действительно сказала это?!
Сапоги заскрипели по полу.
Эмма ощутила запах — запах кожи, лошади, мужчины.
Мститель стоял перед ней. Он поднял руку и, словно не в силах удержаться, легко коснулся ее волос. Медленно провел пальцами по темной косе, перекинутой через плечо на грудь.
Эмма потянулась к нему всем телом.
Он смотрел ей в лицо, не в силах отвести взгляд, изучая ее настойчиво, страстно. Ему казалось, что она, самая обворожительная женщина в мире, и он желал лишь одного — провести с ней хоть несколько мгновений.
Эмма глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
Его взгляд сместился к ее груди под тонкой тканью.
Его рука была так близко! Он тоже хотел ее, Эмма была в этом уверена…
Внезапно он, опомнившись, решительно покачал головой и шагнул назад.
Схватив его руку, Эмма прижала ее к груди.
Его ладонь распрямилась.
Эмму обдало жаром. Казалось, разделявшая их ткань расплавилась, Эмма ощущала себя нагой и дрожала от вожделения. Она хотела, чтобы он двинул руку вниз, взял в ладонь ее грудь, начал ласкать сосок, чтобы как-то одолеть это нарастающее ощущение или сделать его больше.
