реагируют лишь на физиологические признаки страха и пытаются успокоить Энгуса, то есть невольно способствуют разрушению его защитных сил, в которых он больше всего нуждается. Запертый в чреве «Трубы» и находящийся во власти собственных воспоминаний, Энгус как будто снова лежал в детской кроватке…
… Его худенькие ручки и ножки привязаны к вертикальным планкам кроватки…
… Его мать делает ему больно…
Его мать была пропащим человеком – таким же, как сам Энгус. Как и ее сын, она считала: все, что с ней происходит, или все, что она делает в жизни, предопределено. Она была нежеланным ребенком еще совсем молодой парочки, жившей в одном из приходивших в упадок городов Земли. Естественно, родители ее не любили и дали ей это понять с самого момента рождения. Впрочем, они обнаружили, что она может быть им полезна. С ее помощью они могли выуживать деньги у собственных сердобольных родителей, а также у властей, распоряжавшихся пособиями для бедных. Она стала удобным инструментом в руках родителей и окружающих людей. Ее подбирали, когда она была нужна, и выкидывали на улицу, когда надобность в ней отпадала.
Так продолжалось до тех пор, пока она не повзрослела настолько, чтобы представлять интерес уже в другом, так сказать, «интересном» качестве. Тогда ее стали подбирать чаще, а выкидывать на улицу реже. Однако она по-прежнему прозябала в нищете, не умела читать и писать и отставала в физическом развитии. К двенадцати годам она уже не была нужна даже самой себе.
Затем жители трущоб, из среды которых вышли ее родители, были вырезаны конкурирующим сообществом. Как это часто случается с женщинами в несправедливых войнах, она стала чужой добычей. В этом качестве ей довелось узнать, что такое «свободное падение», а проще говоря, оргия.
Полученный опыт мог и должен был ее погубить. Но ей сохранили жизнь, потому что она получала пособие. А чиновники выдавали ей пособие потому, что хотели сохранить за собой свои кресла. В конце концов, после очередного сеанса «свободного падения» она забеременела, что автоматически увеличило размер пособия. В состав пособия вошла маленькая комнатка, где она стала жить, немного продуктов и кроватка для ребенка. Все остальное забирали новые хозяева.
Затем она тихо лишилась рассудка. Единственное, что осталось, был маленький Энгус. Он стал для нее и единственной отдушиной. Проводя дни в своей комнате наедине с Энгусом, ожидая очередного «свободного падения» и смерти, она, сама того не заметив, стала истязать и одновременно утешать Энгуса.
Странно, но ее желание успокоить Энгуса после причинения ему физических страданий было искренним. Его маленькое тельце казалось бездонным вместилищем боли. Дикие вопли и судороги мальчика вызывали в ней острый приступ удовольствия. Но то, как она сжимала сына в объятиях, ворковала над ним и облегчала его муки, наводило на мысль, что именно такую заботу она всем сердцем жаждала всю свою короткую жизнь и никогда не получала.
Последствия перенесенных в детстве пыток сказывались на Энгусе всюду. От них нельзя было спрятаться. Его боязнь космического скафандра – то есть боязнь ограниченного пространства – имела тот же источник. Кроме того, чем больше Энгус прятался от своих страхов, тем чаще с ними сталкивался. С тех пор как он сбежал от своей матери и окружавших ее подонков, он с маниакальным упорством пытался воспроизвести в ком-либо материнский облик деградировавшего отчаяния. Он жаждал ей отомстить и одновременно оставался ее жертвой.
Теперь, казалось, логика жизни Энгуса наконец достучалась до его сознания. Получалось, что Энгуса загнали в угол. Он вдруг обнаружил следующее: во власти Морн снова уложить его в колыбель для пыток. Попытки поменяться с Морн ролями провалились. Она победила, и Энгус не мог что-либо ей противопоставить. Он даже не в состоянии сдержать перед ней своих обязательств. Те, кто его запрограммировал, никогда не дадут ему такой возможности.
«Код доступа, Исаак! – крикнул Энгус в бездну своей электронной начинки. – Приоритетный код, Габриэль! Что мне делать? Позволь хотя бы ее предупредить!» Ответное молчание было похожим на истошный хохот матери.
Оставшись на капитанском мостике в одиночестве, Энгус уронил голову на командный пульт и стал ждать, когда Уорден Диос или Хэши Лебуол дадут команду на его уничтожение. Хотя, разумеется, убивать Термопайла пока не станут. Коварство хозяев слишком изощренно. Кроме того, у них еще столько неосуществленных замыслов.
Встроенный компьютер не раскрывал перед Энгусом будущего. Он предоставлял ему доступ к новой информации только в том случае, если она требовалась для немедленного использования. По этой причине Энгус не мог знать обо всех способах своего уничтожения, которые уготовили ему его хозяева, до тех пор, пока эти способы не реализуются.
Впрочем, ни один из них, по-видимому, реализовываться пока не собирается. «Труба» готова к переходу в ближний космос. Благодаря зонным имплантатам можно несколько часов поспать. Теперь надо сходить на камбуз перекусить и можно будет готовить донесение Департаменту полиции. Кроме доклада о выполнении порученного задания, а также о предательстве Майлса Тэвернера, надо включить информацию, предложенную Морн, убрав отдельные детали. Донесение можно отправить, как только «Труба» приблизится на достаточное расстояние к посту наблюдения за эфиром.
Тем временем корабль-разведчик обогнул красный гигант и приближался к точке вхождения в гиперпространство. Получив от Мики Васак сообщение, что она направляется на мостик, Энгус предупредил, что кроме нее не желает видеть на мостике никого. Особо отметив, чтобы не спускали глаз с Ника и Морн, он приказал Дэйвису позаботиться о матери, если «Трубе» придется маневрировать при выходе из гиперпространства. Если бы ему не нужна была Мика, Энгус и ей приказал бы оставаться в каюте. Что бы Лебуол или Диос ни заставили его сделать, он не хотел иметь свидетелей.
Мика появилась на мостике с двумя кружками кофе. Отдав одну Энгусу, она села в кресло первого помощника и пристегнулась. Выражение ее лица было менее суровым, чем обычно, и теперь она уже не выглядела человеком, которому чужда улыбка. По-видимому, Мика радовалась предоставившейся возможности быть полезной.
– Что я должна делать? – поинтересовалась она, изучив показания приборов.
– Возьми на себя систему наведения, – буркнул Энгус. – Коды я отменил. Сейчас наши системы автоматически работают совместно с локатором, системами внешнего обеспечения и навигационной. Рассчитай направление и расстояние до «Вэлдор Индастриал», обозначь курс на экране главного монитора. Корректировки необходимо вносить как можно чаще. Корабль должен оказаться в стороне от самой станции и от основных транспортных траекторий. Мы ищем подпольную лабораторию, а не стычек с рудовозами.
Мика кивнула. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее она стала вводить команды. Через
