Вир удрал вперед, оставив настоящего Вира беспомощно размахивать руками, умоляя не бросать его.
Он задумался о том, в кого он превращается, и, более того, понравится ли ему новый облик.
Тот Вир Котто, что некогда прибыл на Вавилон 5, во многом оставался ребенком.
— Но все дети когда-нибудь вырастают, — безо всякого выражения пробормотал он, сидя в саду камней, разглядывая песок под ногами.
— Все, кроме одного, — раздался чей-то голос, да так близко, что Вир вскочил со скамьи и обернулся, чтобы увидеть, кто смог так бесшумно подойти к нему.
— Гален!
Техномаг слегка наклонил голову в знак признания.
— Он самый.
— Что вы здесь делаете?
— Беседую с вами. Ваше время близится, Вир Котто. И, когда оно придет, вы должны быть к этому готовы.
— К чему готов? Для чего? — Вир с недоверием тряхнул головой. — С тех пор, как техномаги стали указывать мне, что делать, в мою жизнь вошла женщина, которая воодушевила меня, любила меня — или пыталась сделать вид, что любит, — ради того, чтобы иметь возможность шпионить за другими. Что я мог сделать, чтобы быть готовым к такому?
— Она использовала вас. Все мы используем друг друга, Вир Котто, манипулируем друг другом. Когда вы вырастете, вы это поймете, и станете величайшим манипулятором.
— Хотелось бы, — кисло произнес Вир, а потом нахмурился. — А кто не взрослеет? Вы сказали…
— Питер Пэн. Это земной мальчик, который отказался взрослеть и вместо этого поселился в стране под названием Страна, Которой Нет И Никогда Не Было… [2] куда можно попасть, если взять курс на вторую звезду по правую руку и лететь в этом направлении до самого утра.
— У меня нет времени на подобные сказки, — нетерпеливо сказал Вир. — Вам ведь что-то от меня нужно? Что именно?
Гален поднялся и неторопливо зашагал по дорожке. Вир тоже автоматически встал и двинулся следом.
— Вы должны вернуться, — сказал Гален.
Вир даже представить себе не мог, о каком месте он говорил.
— На Приму Центавра.
— Да. Есть некие силы, которые ведут этот мир навстречу судьбе, которой он воистину заслуживает. Но на каждое действие есть противодействие. Это незыблемый закон Вселенной. Вы станете этим противодействием.
— Ну, есть еще одно незыблемое правило: я не могу туда вернуться, — спокойно ответил Вир. — Да, у меня есть там контакты, мы обмениваемся с ними сообщениями. Но ведь вам нужен кто-то, кто мог бы свободно появляться там, и, к тому же, был бы вхож в высшее общество. Я — не тот, кто вам нужен.
— Да. Вы не тот, — согласился Гален, и его глаза сверкнули. — Но вам нужно определить, как вы сможете стать тем самым.
— Вы уже это определили. У вас на все есть ответы.
— Нет, — мягко ответил Гален. — У техномагов нет всех ответов.
— Да неужели?
— Именно так, — потом его губы сжались в подобии улыбки, хотя Вир не был уверен, так ли это. — Но мы, однако, задаем все мыслимые вопросы.
Вир сделал большие глаза, покачал головой.
— Не знаю, чего вы от меня ждете, — наконец, сказал он. — Вы ведете себя так, будто у меня есть какое-то реальное влияние. Но, на самом деле, все мое влияние связано с Мэриел.
— Разве она не без ума от вас? Неужели она вам не поможет?
Вир горько усмехнулся.
— Мэриел помогает только себе. Она не… она… он…
Его голос вдруг сорвался. Внезапно ему в голову пришла одна мысль.
— Вир Котто…? — спросил Гален.
— Тихо! — если бы кто-нибудь пару лет назад сказал Виру о том, что он прикажет техномагу заткнуться, Вир счел бы его сумасшедшим. Но, что самое поразительное, техномаг действительно замолчал. Он наклонил голову, на лице мага появились признаки любопытства, но он явно не думал мешать Виру собираться с мыслями.
Вир шел медленно, но, мысли его, напротив, неслись бурным потоком.
Огромное количество идей вертелось в его голове. Он быстро развернулся, подозревая, что Гален мог исчезнуть, также как некогда его помощники. Но Гален по-прежнему был здесь: стоял, сжимая в руке посох, и с холодной усмешкой наблюдал за Виром.
— Вы можете заставить ее влюбиться в меня?
Гален моргнул, как сова на свету.
— Влюбиться?
— Да.
— В вас?
— Да.
Некоторое время техномаг ничего не мог ответить. Он вообще не шевелился, могло показаться, будто его поразило какое-то заклинание.
— Вам хочется контролировать ее, — наконец, сказал он.
Вир кивнул.
— И вы хотите, чтобы я… заставил ее влюбиться в вас так, чтобы она исполняла все, что бы вы ни попросили, где и когда бы то ни было, лишь бы ни на йоту не огорчить вас.
— Именно так, — сказал Вир, нетерпеливо улыбаясь.
— А зачем вам… это?
— Вы же хотите, чтобы я вернулся на Приму Центавра. Я понял, что это невозможно и бессмысленно без нее. Лондо знал об этом… Лондо всегда все знает, — сказал Вир, неодобрительно качая головой. — Это он попросил Сенну передать мне то сообщение, вероятно потому, что находится под неусыпным наблюдением. Вот почему она отправила его не из дворца. Вы думаете, уже одно это должно было послужить мне достаточным намеком.
— Вы глупец, Вир Котто, — мягко произнес Гален.
— Возможно. Но я нужный вам глупец, — Вир не был настроен позволять кому бы то ни было себя запугивать, даже техномагу.
— Вы просите меня о том, чтобы эта женщина влюбилась в вас. Это можно устроить. Я могу заставить ее так сильно влюбиться, что она скорее умрет, чем расстанется с вами.
— Полагаю, что нам удастся… избежать…. понимаете ли…. перебора.
— Разумеется, — Гален на мгновение задумался. — Вы готовы признаться, почему просите меня это сделать?
— Я же уже сказал вам.
— Нет. Нет, — Гален покачал головой. Потом он вплотную приблизился к Виру, и тому, почему-то, показалось, будто техномаг с каждым шагом становится все выше, шире и выглядит внушительнее.
— Да, вы уже сказали. Неправду. Дело в том, что вам хочется ее наказать, а я, по-вашему, должен стать орудием этого наказания. Вы хотите не просто использовать ее, вы хотите ее унизить ради собственного удовольствия. Это слишком низко для вас, Вир Котто.
— Вы ошибаетесь, — твердо возразил Вир. — И я вас не понимаю. Вы, такие… техномаги… вы всегда говорите загадками или пророчествами. Сплошная мистика, намеки и окольные пути. Так зачем же вы анализируете, пытаетесь выяснить, почему люди делают то или это?
— Я оставляю окольные пути для дел галактической важности, — изрек Гален. — Когда же дело касается глупых поступков и глупцов, я стараюсь обходиться без двусмысленностей. Так в чем дело, Вир Котто? Я переборщил на ваш счет?
— Вы ошибаетесь, вот и все.
