картины. А если комиссия решит, что она поддельная, то такой ответ, по их словам, мы получим очень скоро. Так что мы не очень много усилий потратим зря.
– Тогда есть смысл просто поглазеть на город за государственный счет.
– Знаешь, я ненавижу понапрасну терять время. А ты была когда-нибудь в Амстердаме?
– Ты все время забываешь, что я работаю турагентом.
– Мне консьержка сказала, что торговый квартал совсем недалеко, от гостиницы через канал.
– У меня все есть.
Он прищелкнул языком.
– Ладно. Может, тогда поужинаем в ресторане, а пока решим, где именно? Консьержка говорит, что ночная жизнь тоже неподалеку.
– Меня интересует только один вопрос. Не вернуться ли мне домой?
– Из-за матери?
Эсфирь остановилась у фонтана перед гостиницей. В зеленоватой воде тихо покачивался полуразмокший сигарный окурок.
– Что, если она услышит про Сэмюеля Мейера? У них в доме престарелых есть телевизоры. Обычно она никак не реагирует на внешний мир, даже не замечает его, но… а вдруг у нее будет шок? Нет, мне лучше вернуться.
Хенсон неподвижно стоял рядом, руки в карманах, глаза рассеянно блуждают по гостиничному фасаду. С соседней улицы донесся автомобильный гудок.
– В таком случае ты никогда не найдешь ответа на свои вопросы, – наконец сказал он и взглянул ей в лицо, словно желая проверить, не слишком ли далеко зашел в своем мнении.
Девушка скрестила руки на груди. Да, в этом-то все и дело. Она боялась узнать, что ее отец был одним из них, одним из тех, кто принимал участие в «окончательном решении»[11].
– Слушай, Эсфирь, я тут подумал… Может, завтра утром стоит съездить в Бекберг? Туда, где был музей «Де Грут»?
– Не знаю.
– Хм-м… У нас в гостинице есть небольшой бар. Не пропустить ли по стаканчику? Сам-то я пью не часто, но… в конце концов, здесь Европа и… ну… может, зайдем, а? Возьмем вина? Пива? Что-нибудь в таком духе? Мы ведь в столице пива…
Пока он говорил, Эсфирь молча разглядывала его лицо, пытаясь решить, покраснел ли он на самом деле, или это только так кажется. Нет, тут дело не в вине. Бойскаут.
– Давай вот как, – сказала она. – Я сначала пойду прогуляюсь в Вондельпарк, потом поднимусь в номер, на пару часов залезу в ванну, сделаю пару-другую звонков и лягу баиньки.
– Да ведь еще пяти нет, – удивился Хенсон.
– А завтра утром мы поедем в Бекберг. После этого я тебе ничего обещать не могу.
– Ладно, – сказал он. – Хорошо.
– Так что особо не задерживайся в Валлене.
– Ва… Где?
– В квартале красных фонарей.
– Боже упаси! – быстро выпалил он.
– Местечко там старинное. Масса интересной архитектуры.
– Я покупаю «Плейбой» только из-за комиксов.
– Ты читаешь «Плейбой»?
– Ну… не то чтобы читаю. Это просто поговорка такая.
– Бойскаут! – Она рассмеялась и направилась в парк.
– Эй!
Эсфирь даже не обернулась. Хенсон хотел было запротестовать, но так и не нашел слов.
Глава 13
ЗАГОРОДНАЯ ПОЕЗДКА
– Как матушка? – спросил Хенсон, когда машина выбралась из затора и он смог облегченно перевести дух.
Пригороды Амстердама наконец-то остались за спиной, и теперь они двигались по трассе А2 в сторону Утрехта. Предстояло найти съезд Эде-Вагенинген на А12.
– Без особых изменений. Меня несколько раз заверили, что физически она в порядке. Я не хочу, чтобы мать умирала одна, пусть даже она и не замечает, что я рядом.
– Да, понимаю…
Эсфирь хотела было сказать: «В самом деле?» – однако вовремя вспомнила, что он вдовец и, наверное, даже лучше ее знает, каково терять близкого человека.
