Этот опыт Сент-Джон приобрел после жизни с Элбертом Олденом. Добиваться того, что люди могут сделать для тебя, если не сразу, то немного позже. Это было вполне естественно, потому что либо они обязаны тебе, либо знают, что выиграют, если ты будешь обязан им. В молодые годы, проведенные в темных местах, покуда Джош не вытащил его на свет, он обзавелся несколькими контактами, которые хорошо служили ему – и «Редстоуну» – по сей день. Он все еще мог вращаться в том мрачном мире и иногда шел на это, если это приносило пользу его компании.
Сент-Джон отвернулся от окна, удивляясь тому, что снова стоит здесь. Снова это проклятое место, бормотал он себе под нос. Оно заставляло его думать, кто он, как очутился здесь через столько лет и о прочей бесполезной ерунде.
А еще о Джессе.
На сей раз тихий голосок в его голове отказывался умолкнуть.
«Ладно, смотри этому в лицо, – приказал себе Сент-Джон. – Она была единственным светлым пятном в твоей жизни среди мрака и боли. Ты думал, что встретишь ее снова и ничего не почувствуешь?»
Печальный ответ «да» – печальный потому, что он так невероятно ошибся. Он полагал, что не только заставил старые чувства подчиниться его воле, но вовсе превратил их в ничто.
Узнать, что это не так, было более чем печально. И вот теперь Сент-Джон, сидя в гостиничном номере, испытывал внутреннюю боль, какой не чувствовал с той ночи, когда со скалы наблюдал за бурлящей внизу водой, зная, что это его единственный шанс, и понимая с чувством стыда, что он слишком труслив, чтобы воспользоваться им. Джесса…
Ее образ не тех давних дней, а теперешний, когда он, стоя на углу, откуда мог видеть дом, где она росла, наблюдал за ней, бросающей теннисный мяч большой собаке, не покидал его. Она всегда обладала спортивной грацией и сумела сохранить ее. Не обращая внимания на грязь, прилипшую к мячу, за которым без устали гонялся пес, Джесса продолжала игру, радуясь тому, как он ловко перехватывал мячик в воздухе, восторгаясь его стремительными поворотами и прыжками.
В ней всегда было чувство радости жизни, которого никогда не было в нем. Сент-Джон задавался вопросом: обзавелся бы он им, если бы рос так, как она?
Он сел на кровать и откинулся на подушки, прислоненные к твердой деревянной спинке. Почти против своей воли Сент-Джон позволил еще одной картине развернуться перед его мысленным взором – вечер, который они провели, намечая план кампании, когда Джесса сидела за письменным столом в своем офисе, а он стоял над ней, глядя на ее нежный затылок.
Малютка Джесс, которая служила ему спасательным кругом, а теперь нарушала привычное течение его жизни, и он знал, как с этим справляться.
Телефонный звонок пробудил его ото сна, в который Сент-Джон незаметно погружался. Это также прервало мечты, которые посещали его с тех пор, как в нем отбушевали подростковые гормоны.
Сент-Джон обрадовался звонку, потому что он отвлек его от непривычного томления в теле. Как и любой мужчина, он испытывал по утрам в теле некоторое напряжение, но тут было другое. Причина была в Джессе, ставшей яркой звездой его безумных сексуальных мечтаний. Джесса, ребенок в его воспоминаниях, превратилась в женщину, занимающую все его мысли. Потому что она, безусловно, была настоящей женщиной с ног до головы.
– Сент-Джон, – пробормотал он в телефонную трубку, садясь прямо на краю кровати.
– Еще причудливее, чем обычно, а?
Сент-Джон заморгал.
– Джош?
– Я так и думал, что ты не спишь.
Зависит от того, что понимать под сном, с гримасой подумал Сент-Джон.
– Не ожидал твоего звонка.
– Я звоню сообщить, что моя теория доказана. – В тягучем голосе Джоша слышались искорки смеха, и Сент-Джон напрягся.
– Теория?
– Нужны по крайней мере три человека, чтобы выполнять твою работу, и то не так аккуратно, как это делаешь ты.
Сент-Джон ощутил чувство вины. Ему не следовало так забывать о «Редстоуне».
– Это правда, но не волнуйся, дружище. Перестань считать себя виноватым, потому что использовал какое-то время для себя чуть ли не впервые в жизни.
Джош знает его слишком хорошо, печально подумал Сент-Джон. Вот что случается, когда подпускаешь людей слишком близко – они могут видеть тебя насквозь, вплоть до самых потаенных уголков. Как Джош.
Как Джесса.
– Я могу сделать что-то отсюда, если…
– Нет, мы справляемся, – прервал его Джош. – Для разнообразия у меня есть кое-какая информация для тебя.
– У тебя?
Джош усмехнулся:
– Без твоих… интересных контактов нам пришлось действовать через более прямые каналы, выясняя то, что тебе нужно.
Это означает, понял Сент-Джон, что Джош использовал солидное имя «Редстоуна», добывая нужные ему сведения. Он почувствовал себя еще, хуже, хорошо зная, что Джош, как правило, не опирался на свой престиж и власть.
Разве только ради кого-то из близких.
«И ты один из его близких».
– У жены Мака есть кое-какие связи в индустрии кормов для животных, – продолжал Джош.
Эмма, догадался Сент-Джон. Эмма Мак-Клэрен и ее приют для животных «Сейф Хейвен».
Конечно, у нее есть связи.
– Она сделала несколько звонков и выяснила, что ты прав. Олден субсидирует магазин в Ривер-Милле, позволяя им сбивать цены.
Сент-Джон знал, что был прав, но подтверждение не помешает.
– Насколько он вовлечен?
– Очевидно, вся идея принадлежит ему. Реклама, прейскурант. Владелец нуждался в займе – не мог рассчитаться с банком, – и Олден ссудил ему деньги на таких условиях.
Этого и следовало ожидать. Некоторые вещи никогда не меняются, и техника его старика это подтверждала. В бизнесе и личных делах все решили контроль и принуждение.
– Приятный способ делать бизнес, – заметил Джош. – Не может победить их честно, с помощью качества продукции или обслуживания, поэтому действует за кулисами.
Сент-Джон не стал указывать, как много бизнеса делается подобным образом. Джош отлично знал это, и «Редстоун» был основан – и превратился в силу мирового масштаба – на противоположных принципах: нанимать лучших, чтобы производить лучшее, и не мешать им работать.
– Похоже, Олден имеет «крота» в банке. Райан умудрился… э-э… взглянуть на некоторые-записи.
Чувство вины снова кольнуло Сент-Джона. Райан Бартон, ранее хакер, а ныне компьютерный гений «Редстоуна», свернул большую части своей незаконной деятельности, когда Джош нанял его после того, как он смог взломать систему самого «Редстоуна». Он возвращался к ней только для помощи кому-то из редстоунской семьи. А теперь ему придется подчищать результаты этих действий, и это была вина Сент- Джона.
– Одна выплата была отправлена, потом удалена, – продолжал Джош, – и отправлена снова с более поздней датой. После этого они просто меняли даты. Даже третья выплата, которую отправили почтой, была получена с датой на два дня позже. Кто-то мог бы затеять судебное дело, если бы хотел.
– Да, – пробормотал Сент-Джон.
– Не знаю, имеет ли это значение, но известно ли тебе, что Олден откладывает деньги n.i офшорный счет на Каймановых островах?
– Что-что? – Сент-Джон моргнул.
