спокойно говорим. И понимаем, к чему в конечном итоге сводится наш разговор.
Сердце Джин болезненно сжалось.
– Я не хочу тебя терять.
– Этого и не случится, – уверенно произнес Энди. – Но, признайся честно, тебе больше не хочется быть моей женой, правда? Точно так же, как мне не хочется быть твоим мужем.
Вместо ответа Джин лишь шмыгнула носом.
– Пора признать этот факт и прекратить терзаться самим и мучить друг друга, – добавил Энди. – Получив развод, мы оба только облегченно вздохнем.
Может быть, подумала Джин, нервно сплетя пальцы.
Дебби поставила чашку с недопитым кофе на кухонный стол, за которым все, кроме играющего во дворе Тима, в этот момент сидели, изумленно взглянула на Джин, потом на Энди и снова на Джин.
– Я… не понимаю? Это шутка?
– Нет, мама, – с некоторым смущением ответила та. – Все решено.
Дебби прижала пальцы к губам и сокрушенно покачала головой.
– Боже мой, какая ужасная новость…
Энди нетерпеливо пошевелился на стуле.
– Так уж и ужасная.
Словно не слыша его, Дебби продолжила:
– Что скажут знакомые…
– Ничего особенного, – вновь включилась в разговор Джин. – Скажут, мол, вот еще одна пара разводится. А через пять минут обо всем забудут или переключатся на более интересный предмет.
– И вообще, какая разница, кто что скажет? – подал голос Энди.
Джин тут же поддакнула:
– Вот именно! Важно, что все это хорошо для нас.
Дебби вновь ошеломленно посмотрела сначала на Джин потом на Энди.
– Не могу поверить… Просто не могу – и все! Бессмыслица какая-то. Если даже вы разводитесь, то что тогда делать остальным?
– К чему это ты клонишь, мама? – нахмурилась Джин.
Дебби всплеснула руками.
– Да вы взгляните на себя! Такая замечательная пара, подходите друг другу, можно сказать, идеально, никогда не ссорились… а сейчас между вами, кажется, вообще полное согласие. И вдруг развод!
– Мы больше не хотим жить в браке, мама, – мягко пояснила Джин.
Энди кивнул.
– Это вовсе не означает, что у нас испортились отношения. Лучше друга, чем Джин, у меня никогда не будет, и она прекрасно знает это.
Глядя на Дебби, Джин видела, что та искренне пытается постичь суть подобных – абсолютно непонятных для людей ее поколения – отношений, однако дается ей это с трудом.
– Что за глупости! Ведь это и есть супружеская жизнь. Или вы всерьез ожидали, что ваша любовь продлится вечно?
– Каждая женщина хочет чувствовать себя желанной, – не глядя на Энди, заметила Джин. – Я не исключение. Но из нашей жизни… как бы это сказать… будто исчезла интрига. Мы больше не вдохновляем друг друга.
– Именно поэтому мы набрались мужества и решили положить подобному существованию конец, – добавил Энди.
Не успел он договорить, как Дебби возмущенно произнесла:
– Вот они, плоды вседозволенности! Или распущенности, если называть вещи своими именами.
Джин и Энди недоуменно переглянулись.
– О чем это ты, мама? – спросила Джин.
– О нынешних нравах, разумеется! Весь этот ваш секс… по телевизору, в журналах, в газетах, в магазинах… эротическое белье, эротические игрушки, пилюли всякие, кремы, духи… Чего только не навыдумывали! И все ради одного. Нет чтобы подумать о душевной близости, общих интересах, о детях, наконец! О Тиме вы подумали? – без всякой паузы выпалила Дебби.
Джин вновь взглянула на Энди.
– С Тимом все будет в порядке, мама. Мы об этом позаботимся.
– Интересно, как вы собираетесь это сделать, если запланировали разбежаться в разные стороны? – Дебби вдруг подозрительно прищурилась. – Уж не хотите ли вы сказать, что откажетесь от мальчика?
– Никогда! – почти одновременно воскликнули Джин и Энди. Затем последний добавил: – Скорее всего, Тим останется с Джин, потому что так будет удобнее для всех. Я намерен найти себе отдельное жилье, а для Тима и Джин в этом смысле ничего не изменится. Они будут по-прежнему жить здесь, в этом доме. – Он обвел взглядом стены. – Ну а дальше посмотрим.
Дебби смерила Энди взглядом, потом того же удостоила Джин.
– Ничего не изменится? Эх вы! Тоже мне, родители! Вот сейчас и обнаружился тот факт, что Тим приемный ребенок. Ничего не изменится! Скажете тоже… Это ж надо такое выдумать! Ничего не изменится! – в третий раз повторила она. – Разве что семья разрушится и весь мир для ребенка перевернется вверх тормашками. А в остальном да, ничего!
– Мама… – начала было Джин, однако выяснилось, что Дебби еще не все сказала.
– Кто поцелует Тима на ночь, кто подоткнет под него одеяло, кто скажет ласковые слова? А? Я вас спрашиваю!
– Ну, я всегда… – вновь попыталась что-то произнести Джин.
Энди заговорил одновременно с ней:
– Я тоже, когда Тим будет ночевать у меня. Ведь я не собираюсь уезжать в другой город, остаюсь здесь, в Скрантоне. Тим сможет бывать у меня по уик-эндам, по праздникам и вообще…
– Не каждый уик-энд, – быстро произнесла Джин.
Энди поскреб в затылке.
– Ну… хорошо…
– Ах так? – язвительно усмехнулась Дебби. – Вы уже все решили? Расписали роли и успокоились? А Тиму отвели роль статиста? Молодцы, ничего не скажешь! Только не забывайте: Тим тоже живой человек. Мало того, ребенок. И у него свое представление о том, каким должно быть общение с мамой и папой.
– Кстати, – вдруг произнес Энди, взглянув на Джин, – мы договорились, что, как и раньше, я буду играть важную роль в жизни Тима, не так ли? А сейчас ты как будто заранее ограничиваешь его общение со мной.
– Я лишь сказала, что не каждые выходные ты станешь забирать Тима к себе. В конце концов, мне тоже нужно проводить с ним какое-то время, ведь я мать.
– А я отец.
– Никто и не спорит.
– Вот и замечательно.
– Постойте! – воскликнула Дебби. – Вы так и не сказали, как ко всему этому относится Тим.
Повисла тишина. Джин и Энди отводили взгляд – похоже, никому из них не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Ну что же вы молчите? – требовательно произнесла Дебби.
После чего Энди, по-видимому, решил поступить как джентльмен и нерешительно пробормотал:
– Вообще-то, мы… кхм… Словом, мы пока… э-э…
– Что? Вы до сих пор ничего не сказали Тиму?
– Разумеется, мы скажем, мама, – заверила ее Джин. – К сожалению, без этого не обойтись. Просто нам нужно подобрать правильные слова.
7
– Я так и знала! – вздохнула Салли, отодвигая опустевшую тарелку.
Они с Джин, как обычно во время перерыва, сидели за ланчем в итальянском кафе «Беллиссимо».
