– А ты ничего не хочешь сказать?
– Делай, что говорит тебе моя жена, для тебя же будет лучше. Сказано иди – значит иди. А про Тима забудь, мой тебе совет.
Китти еще мгновение постояла, словно взвешивая что-то про себя, потом молча повернулась и вышла. На отпрянувшего Тима даже не взглянула.
Когда хлопнула входная дверь, мальчик подбежал к Энди.
– Папа! Не пускай ее больше сюда.
– Не пущу, сынок, не беспокойся.
– А ты… правда навсегда остаешься? Вы с мамой помирились?
– Я… – Энди неуверенно посмотрел на Джин. – Мы…
Джин шагнула к ним и обняла за плечи: одной рукой Тима, другой – Энди.
– Да, солнышко, помирились. – Произнося эти слова, она смотрела на Энди.
– Ох, наконец-то! – облегченно вздохнул Тим. В следующую минуту он лукаво прищурился. – Тогда вы должны поцеловаться, как раньше, помните?
– Я помню, – медленно произнес Энди.
Джин улыбнулась.
– И я.
Тогда Энди молча привлек ее к себе и прижался к губам. Она обвила его шею руками.
Так они замерли до той минуты, пока Энди не отстранился и не спросил, слегка задыхаясь:
– Навсегда?
Джин на миг смущенно опустила ресницы.
– Да, дорогой. Мы ведь семья, поэтому должны держаться вместе…
В эту минуту немного пришедшая в себя после всего увиденного и услышанного Дебби потянула Тима за руку.
– Идем, милый, нам тут сейчас делать нечего. Я тебе шоколадные конфеты привезла, пора их попробовать…
На пороге гостиной Тим оглянулся и расплылся в счастливой улыбке: родители снова целовались.
