кардинала заключается не в продаже или краже ожерелья!
Де Роан поднял голову и побледнел.
— Что это значит? — спросил взволнованный король.
— У господина де Роана, по его словам, имеются письма! — отвечала королева Кардинал провел рукой по ледяному лбу и, казалось, спрашивал Бога, как мог Он наделить Свое создание такой смелостью и таким коварством. Но он промолчал.
— И это еще не все! — продолжала королева, все более и более возбуждаясь под влиянием собственного благородства. — У господина кардинала были свидания!
— Государыня! Будьте милосердны!.. — сказал король.
— И целомудренны, — вставил кардинал.
— Наконец, — продолжала королева, — если вы не худший из людей, если для вас есть в этом мире хоть что-нибудь святое, предъявите доказательства!
Де Роан медленно поднял голову и произнес:
— У меня их нет!
— Не прибавляйте это преступление к другим, — настаивала королева, — не навлекайте на меня еще одно бесчестие. У вас есть помощница, сообщница, свидетельница всего этого. Назовите его или ее.
— Кто же это? — воскликнул король.
— Графиня де ла Мотт, государь, — отвечала королева.
— Ах, вот оно что! — произнес король, в восторге от того, что все его предубеждения против Жанны оправдались. — Ну что же, пусть эту женщину допросят.
— Да, но она исчезла! — воскликнула королева. — Спросите у этого господина, что он с ней сделал. Он слишком заинтересован в том, чтобы вывести ее из игры!
— Быть может, ее заставили исчезнуть другие, — заметил кардинал, — те, кто заинтересован в этом больше, чем я. Кто-то устроил так, что ее не найдут.
— Но если вы невиновны, помогите нам отыскать виновников! — в бешенстве проговорила королева.
Кардинал де Роан, бросив на нее последний взгляд, повернулся к ней спиной и скрестил руки на груди.
— Вы отправитесь в Бастилию! — сказал оскорбленный король.
— Это незаслуженное страдание, которому вы, государь, преждевременно подвергаете прелата, и это мучение до обвинения незаконны.
— Будет так, как я сказал, — молвил король, открывая дверь и ища глазами кого-нибудь, кому он мог бы отдать приказ.
За дверью стоял де Бретейль. Его всепожирающие глаза угадали в возбуждении королевы, в волнении короля, в позе кардинала крушение своего врага.
Король еще не кончил что-то тихо говорить ему, как министр юстиции, присвоив себе обязанности капитана гвардии, крикнул оглушительным голосом, долетевшим до глубины галерей:
— Арестуйте господина кардинала!
— Сударь! — обратился кардинал к сопровождавшему его офицеру. — Нельзя ли мне послать домой весть о том, что я арестован?
— Ваше высокопреосвященство! Лишь бы этого никто не видел! — отвечал молодой офицер.
Кардинал поблагодарил его, потом, заговорив по-немецки со своим рассыльным, написал несколько слов на страничке, которую он вырвал из своего молитвенника.
Рассыльный схватил эту бумагу, как ястреб добычу, выбежал из дворца, вскочил на коня и поскакал по направлению к Парижу.
Глава 22. ПРОТОКОЛЫ
Не успел счастливый король вернуться в свои апартаменты и подписать приказ о препровождении в Бастилию де Роана, как появился граф Прованский.
— Что ж, брат! — молвил он. — Вы были совершенно правы в том, что касается дела с ожерельем.
— А разве есть еще какое-то дело? — спросил удивленный король.
— Ах, Боже мой, и все, и ничего! Прежде всего выясним, что вам сказала королева.
— Королева сказала, что ожерелья у нее не было, что она не подписывала расписку, очутившуюся у ювелиров, что все, что имеет отношение к сделке с де Роаном, — ложь, выдуманная ее врагами.
— Превосходно, государь!
— Наконец, она сказала, что никогда не давала де Роану права думать, что он для нее больше, чем один из подданных, больше, чем безразличный, больше, чем неизвестный ей человек.
— Ах, вот оно что!.. Она так сказала…
— Тоном, не допускающим возражений, и кардинал ей не возразил.
— Раз кардинал ничего не ответил, государь, тем самым он объявил себя лгуном и этим непризнанием дал основание другим слухам о предпочтении, которое оказывает королева некоторым особам.
— О, Господи! Что еще? — воскликнул упавший духом король.
— Как вы сейчас увидите, чепуха. С того мгновения, как было установлено, что де Роан не ходил на прогулку с королевой…
— Как?! — вскричал король. — Говорят, будто господин де Роан ходил на прогулку с королевой?
— Это опровергнуто самой королевой, государь, и непризнанием господина де Роана, но с того момента, как это было установлено, — а вы понимаете, что тут пришлось потрудиться, — злоба не унялась, как это было в случае, когда королева прогуливалась ночью в Версальском парке.
— Как? Говорят, что королева прогуливалась ночью, в обществе... в Версальском парке?
— Нет, государь, не в обществе, а наедине… О, если бы речь шла об «обществе», дело не стоило бы того, чтобы мы этого остерегались.
Король неожиданно вспылил.
— Вы мне это докажете, — сказал он.
— О, это проще простого! — отвечал граф Прованский. — Налицо четыре свидетельства: во-первых, свидетельство начальника моей охоты, который два дня подряд или, вернее, две ночи подряд видел, как королева выходит из Версальского парка через дверь у Охотничьего домика. Вот заголовок: прочитайте.
Король, весь дрожа, взял бумагу, прочитал и вернул ее брату.
— Последнее свидетельство представляется мне самым ясным из всех. Это свидетельство старшего слесаря, обязанного проверять, все ли двери заперты после того, как пробили вечернюю зорю. И этот человек — вы, ваше величество, его знаете, — утверждает, что Видел, как королева с каким-то дворянином входила в купальни Аполлона.
Бледный король, подавляя злобу, выхватил бумагу из рук графа и прочитал ее.
Граф Прованский продолжал:
— Правда, снаружи, шагах в двадцати, оставалась графиня де ла Мотт, и королева находилась в этом зале около часа, не более.
— Как зовут этого дворянина? — вскричал король.
— Государь! Его имени нет в донесении. Для того, чтобы узнать его, потрудитесь, ваше величество, пробежать последнее сообщение — вот оно. Это сообщение лесничего, который сидел в шалаше за крепостной стеной, подле купален Аполлона…
— Помечено следующим днем, — заметил король.
— Да, государь... и который видел, как королева вышла из парка через маленькую дверь и стала осматривать землю снаружи. Она держала за руку господина де Шарни!
— Господина де Шарни!.. — воскликнул король, обезумев от гнева и от стыда. — Так... так… Подождите меня здесь, граф: сейчас мы наконец-то узнаем правду!
И король выбежал из кабинета.
Глава 23. ПОСЛЕДНЕЕ ОБВИНЕНИЕ
В то мгновение, когда король вышел из комнаты королевы, королева бросилась в будуар, где де Шарни имел возможность все слышать.
— Ну что? — спросила она.
