плуг идет, виляет, камни из земли выворачивает и хихикает тонко… Люди седели, когда этот плуг на улице встречали.
– А потом он неделю из земли вырастал, – вступил в разговор Гаран, вздрагивая и оглядываясь. – Будто бы дерево… На площади посреди села сначала земля зашевелилась, потом руки показались, потом голова… Люди, что по соседству жили, дома свои бросили и попрятались, кто куда!
– А потом, – снова вступила женщина, – запустил в озеро чудовище, пиявку такую величиной с бревно, а на пиявке – вымя коровье и рога… С тех пор рыбу никто не ловит и не купается…
– Близко подойти страшно! – выдохнул старший парень.
– Потом он в пещере колдовал, – шептала женщина, – а теперь вот…
– Теперь свататься надумал, – перебил Гаран. – У кого девки на выданье – вот кому беда, вот кто дрожит сейчас. Приходит, стучит в ворота – и попробуй не открыть. Гадюк приносит целый клубок. Не приведи небо его на улице встретить, оттого прячутся все… Тебе повезло. Ему ведь наплевать, свой или пришлый.
– Спасибо, – медленно сказал Руал. – Вы меня спасли, оказывается…
Помолчали. Тихонько, как бы вполсилы, поскрипывал сверчок.
– А что бывает с девушками? – хрипло спросил Ильмарранен.
– С девушками?
– К которым он сватается.
– Да ничего пока… Выбирает он, вроде. Посватается да и уходит, девки только страху набираются. Невесту, говорит, в дом свой введу… Да пока не увел никого.
– У нас, слава небу, невесты-то нет, – сказал Гаран со скрытым торжеством. – Сыновья у меня во какие, видишь? А Гарра пока что мала, к счастью. Потому нам везет еще…
– Покаркай, – оборвала его жена и решительно поднялась: – Ну, поболтали – хватит. Будем укладываться. Завтра у соседей спрошу, выходил он сегодня или нет.
– Да нет, наверное, – с деланной уверенностью заметил младший парень.
– Его уже дня три как нет… Может, и помер вовсе.
– Помолчи, – испуганно прикрикнул на него отец. И добавил шепотом: – Он бессмертный, говорят. А бессмертный потому, что когда ему приходит время умирать, за него другие… Ну, понимаешь. Другие за него мрут, вроде бы взамен.
Женщина вся передернулась:
– И охота языками чесать, да еще на ночь… Пойдем, – обратилась она к Руалу, – пойдем, я тебе с мальчишками постелю.
Все вместе вышли из кухни, парни сразу поднялись по лестнице наверх, Гаран отправился запирать входную дверь, а женщина скрипнула дверцей низкого шкафчика и извлекла оттуда пару чистых простыней.
Ее вдруг напряженно, сдавленно окликнул муж:
– Лита, Лита… Подойди…
Она вздрогнула и чуть не выронила белье:
– Что?!
– Подойди…
Женщина быстро вышла в прихожую, за нею следом вышел и Руал.
Гаран стоял, приникнув к небольшому квадратному окошку, вырезанному в дверях. Пальцы его на дверной ручке сжимались и разжимались:
– На нашу улицу свернул, – он старался говорить как можно тише и спокойнее.
Женщина оттолкнула его и взглянула сама. Охнула:
– Светлое небо… К кому это?
– К Мартам, наверное… – шептал Гаран. – У них целых две взрослых дочки…
– Что ж он, двоих посватает?
– Можно мне посмотреть? – спросил Руал из-за их спин.
Они обернулись разом. Потом женщина посторонилась и дала Ильмарранену подступить к окошку.
Серединой улицы медленно, то приплясывая, то замирая, двигалась до смешного нелепая фигура – длинный, когда-то роскошный камзол, красные башмаки с бантами, пышный кружевной воротник, в пене которого то ныряла, то выглядывала на поверхность маленькая, обтянутая морщинистой кожей старческая голова в черном кудрявом парике, из-под которого свисали длинные седые патлы. Злой колдун то насвистывал безгубым ртом, то напевал что-то тонким, сладким голосом, то принимался подскакивать на месте с задорным мальчишеским азартом. В правой руке его болтался темный клубок, в гуще которого Руал, покрывшись холодным потом, разглядел змеиные головы.
– Не смотрите, – сказал Гаран. – Он посватается к Мартам и уйдет. Это наши соседи.
– Справа или слева? – шепотом спросил Руал.
– Справа, – отозвалась женщина.
Руал молчал. Он видел, что колдун уже миновал соседний справа двор, но не стал говорить об
