– Так как и ожидалось, черт побери!
– Звучит не очень хорошо.
– Она из-за чего-то очень зла.
Этьен виновато посмотрел на гостя, уселся в кресле поудобнее, затем перевел взгляд в окно.
– Моя дочь все эти дни, все время почему-то злится. Это пройдет.
– Возможно.
Хозяин дома сложил свои бумаги в аккуратную стопку и встал из-за стола.
– Пойдемте, поужинаем на застекленной веранде. – Они прошли по освещенной факелами дорожке мимо пруда на задний двор. Указав на прыгавших в ветвях деревьев попугаев, Шартье произнес: – Обычно в комнате Лауры, когда она сюда приезжает, живут четыре-пять этих бездельников. Надо сказать, что она не очень любит содержать дом в порядке.
Доминик удержался от комментариев по этому поводу, и спорить не стал. Комната Лауры над магазином в Новом Орлеане была наоборот очень опрятной и аккуратной. По крайней мере, до той ночи, когда они предавались там бурным ласкам. Даже сейчас у него зашумело в ушах, и кровь застучала в висках, когда он вспомнил их одежды, беспорядочно разбросанные по полу, смятые, сбившиеся в ком простыни и ее горящее от возбуждения лицо на фоне белоснежных подушек.
– Ну, вот мы и пришли, капитан.
Увитые цветами и яркой свежей зеленью, колонны поддерживали крышу белой веранды, стоявшей на расчищенном от леса участке. На перилах стояли восковые свечи и вазы с цветами, а на столе лежала огромная пальмовая ветвь и несколько роз. Корзина с цветами, которую набрала Фабиан, стояла на одной из ступеней. Сама молодая женщина стояла возле стола, сложив руки перед собой. Доминик поклонился, Этьен приподнялся на носках, чмокнул ее в щеку, и все сели за стол.
Держа в руках серебряные блюда, показались рабы, которые, пройдя вокруг стола, сняли крышки с кастрюлек, демонстрируя хозяину и его гостю филе из камбалы, креветок и в особом соусе, запеченные в раковинах устрицы, бобы, рисовый салат и еще с полдюжины других блюд.
Однако, Доминик мало обращал внимания на все это великолепие. Он отсутствующе смотрел на стол, уставленный тарелками с угощением и все еще желал почувствовать в эту минуту руки Лауры у себя на спине, ее нежные груди у своей груди. Ему хотелось прикоснуться губами к тонкой коже на шее девушки и заставить ее порывисто повздыхать под его ласками.
– Капитан, такое ощущение, что вы за тысячу миль отсюда, – сказала Фабиан, окутывая его светом своих темных глаз.
– Прошу прощения, месье, мадам, пожалуй, я отвлекся, – Доминик занялся филе, где-то в подсознании отмечая, что бриз стих, воздух стал густым и душным, как бывает перед дождем.
– Может быть, если бы Фабиан поговорила с Лаурой, так сказать, женщина с женщиной… – начал Этьен.
– Этьен, друг мой, она не одобряет меня, – прервала хозяина дома молодая женщина.
– Ну, так ее нужно заставить! – Шартье вытер салфеткой крупные капли пота на своем лице и добавил. – Я сам ее заставлю.
– Ее нельзя заставить сделать абсолютно ничего, – возразил Доминик.
– Ох уж мне эта ее раздражительность, вот и мать у нее была такой же горячей. Это вина матери. Мне следовало выбить это из дочери еще в юном возрасте.
Внезапно Доминик почувствовал гнев в груди, направленный теперь уже на Шартье, позволившему себе критически высказаться о его любимой.
И тогда он резко произнес:
– Месье, вам следует благодарить судьбу за то, что ваша дочь обладает таким темпераментом, она храбрая и сильная. Да любой мужчина будет просто счастлив, умереть за такую девушку.
Глаза Фабиан пристально взглянули на него.
– И даже вы?
– Да. – Его голос стал тихим, едва слышным. – Она драгоценная жемчужина, за нее я готов отдать свою жизнь.
Этьен задумчиво надул щеки и произнес:
– Послушайте, капитан, те корабли, что гниют в бухте до верху нагружены прошлогодним урожаем табака. Я не смог его доставить в Орлеан, а сейчас уже скоро созреет новый урожай. Я хорошо вам заплачу, если вы погрузите его к себе на шхуну.
– Оплата для меня ничего не значит. Я отсюда без Лауры никуда не уеду.
Губы Этьена растянулись в широкой улыбке.
– Так ведь в этом же и есть вся прелесть моего плана. Везите ее назад в город вместе с табаком.
– Вы так говорите, словно она коробка с сигарами. Неужели вы опять рискнете ее жизнью во время прорыва блокады?
– Не очень-то и велик будет риск, если вы будете с нею.
– Вы не знаете британцев, – мрачно сказал Доминик.
Фабиан долго молча смотрела на него и затем тихо произнесла:
– Он сделает это, Этьен.
