– А ведь я практически ничего не знаю о твоей прежней жизни. Пойдем согреемся в сухом углу, и ты будешь рассказывать о себе, пока я не усну.
– Нет, – ответил Барри, – я очень устал и собираюсь немного поспать сразу после еды. Как-нибудь в другой раз, госпожа Отем. – Он порылся в сумке, которую взял с собой в угол. – Вот, я забыл. Ты, должно быть, проголодалась. Хлеб и сыр, – он тихо рассмеялся, – хлеб слегка подмок, но сыр крепок, как обычно.
После скудной трапезы девушка быстро заснула, зарывшись в сено и одеяла; тело Барри согревало ее всю ночь.
Отем снова видела сон. На этот раз он казался на удивление реальным. Рядом с ней было большое теплое тело – твердое и упругое. Девушка даже ощущала на шее горячее дыхание этого мужчины из сна.
Это был очень приятный сон. Мужчина находился так близко! Она даже различала цвет его глаз, когда взглянула на него через плечо. Зеленые. Зеленые, как мох. И карие крапинки в них. Волосы его были почти черными, блестящими и тяжелыми. Тело состояло из одних мускулов. Это был великолепный мужчина!
Во сне он прижался к ней. Отем чувствовала, как твердеет мужская плоть чуть ниже ее спины. Подобных ощущений она не испытывала никогда.
Они лежали так близко, что даже волос не прошел бы меж их телами. Его грудь вздымалась и опускалась за ее спиной. Они дополняли друг друга, словно части чего-то разрозненного раньше и вновь собранного в единое целое.
Две половинки составили одно целое.
Что это за сон? Отем ощущала физическую близость и трепет, доставлявший странное удо вольствие.
Затем в сновидение проник низкий голос:
– Повернись ко мне, Отем. Я согрею тебя подобно нежному летнему ветерку. Подобно тому, как золотые поцелуи солнца согревают головки полевых цветов…
Какой чудесный глубокий голос!
Она повернулась, как велел человек из сна. Холод стремительно исчезал из усталого тела, уступая место чему-то приятному, теплому и нежному. Отем никогда не чувствовала себя так замечательно, спокойно и надежно. С губ ее сорвался печальный вздох, потому что это был всего лишь сон. Девушке хотелось остаться в нем навсегда. Может быть, именно так человек засыпает, чтобы никогда не проснуться?
Такое приятное состояние.
Надо заговорить и посмотреть, ответит ли он.
Кто?.. Кто… ты?..
Рейн услышал, как Отем что-то пробормотала во сне, сначала он не понял, но девушка повторяла вопрос, ожидая его ответа.
– Кто ты? Кто ты? Тот великолепный рыцарь, что однажды появился в моем сне?
Он ответил тихо и нежно:
– Более, чем однажды, прекрасная дева. «Может, разбудить ее и напомнить о своем присутствии?» – подумал Рейн.
Отем вздохнула и почувствовала, что рука ее легла на твердый бицепс.
– Сон… – тихо прошептала она. – Что ты хочешь от меня?
– Поцелуй меня, дева.
– Поцеловать? А мне понравится этот поцелуй? – пробормотала она.
– Конечно. Я могу дать тебе все, что ты захочешь. Сам же прошу лишь один чистый девичий поцелуй.
Их губы соприкоснулись, и Отем задрожала от удовольствия. Они обменялись легким поцелуем, потом еще одним, еще…
Рейн притянул ее ближе к себе. От близости прелестной девушки сердце забилось радостно и стремительно, ощущение юного тела разжигало желание, страсть.
Отдавшись его ласкам и поцелуям, душа Отем, казалось, оставила ее и парила в небесах. Никогда сон не был столь впечатляющим. Рыцарь целовал ее глаза, нежную впадинку на затылке, покрывал поцелуями изгибы ее соблазнительного рта. Их губы встречались, скользили, сливались в горячем водовороте страсти. Казалось, все ее тело растворялось в нем, как горячий воск.
Отем стала похожа на лесной пожар. Запах, исходивший от мужчины, сводил ее с ума. Ей не хотелось просыпаться и покидать этот рай. Горячие волны захлестывали ее и откатывались назад. Она находилась в мире желания, по сравнению с которым реальная жизнь казалась серой и незначительной. Но тут в спор вступило сознание – не является ли этот сон ничем иным, как реальностью.
Реальность!
Отем проснулась в ужасе и вскрикнула, обнаружив, что лежит в объятиях Барри.
– Барри! Убирайся прочь!
Он пробормотал что-то нечленораздельное: Барри спал крепким сном.
А все казалось таким настоящим! Но это всего лишь сон…
Отем отвернулась от Барри и невидящим взглядом уставилась на мутную дымку мелкого дождя. Древний сарай поскрипывал на ветру, вдали завыла собака, прохладные порывы воздуха проникали сквозь щели строения. Наконец, девушка сомкнула веки, устав от безрадостного зрелища старого сырого сарая.
Но он лежал без сна, не отводя глаз от ее спины. Душевная боль душила его. Как хотелось бы ему открыться девушке, объяснить, кто он такой на самом деле, почему он с ней, почему он не может открыто выступать в роли ее защитника.
Ирония положения: защитник. Насколько ново и необычно для него иметь на попечении всего лишь одного человека – ее. А скоро появятся и другие…
Они приближались к Ноттингемскому лесу.
На рассвете путешественники поднялись на возвышенность, с которой открылся вид на огромный лес, лежавший на расстоянии дня пути.
Барри испустил пронзительный радостный вопль, и Отем последовала его примеру, со смехом пришпоривая Гоуст. Барри управлял Уодделом, Даски и гремящей тележкой, которая, спускаясь по каменистому склону, ударялась о валуны и угрожающе грохотала. У подножия холма путники остановились. Они были похожи на беззаботных детей, хохотавших, кричавших, дурачившихся, с восторгом встречающих новый яркий день. Ослы кричали, лошадь ржала, и даже цветы, казалось, пели и танцевали.
Дождь закончился. Они были молоды и полны сил. Пора снова отправляться в путь.
Солнце заливало мир золотистым светом, в котором растворялись ночные тени; земля была зеленой и свежей…
Барри установил палатку и поспешно отправился прочь, оставляя девушку в обществе животных.
– Ты куда? – крикнула ему вслед Отем, которая сбросила с плеч сумки и принялась готовить завтрак из хлеба и только что собранных трав. Она нашла даже несколько ягод на виноградной лозе – первый роскошный дар весны.
Сердясь, что ее спутник опять скрылся в неизвестном направлении, Отем стала проверять содержимое еще одной сумки.
– Ах, Барри, как можно быть таким рассеянным? Ты взял мою сумку вместо своей! – с этими словами девушка направилась к лесу.
Вдруг она заметила сквозь кусты совершенно голого Барри, мазавшего лицо жидкой грязью, которая высыхала на солнце, и он смахивал ее, оставляя грязные полосы и пятна.
Отем потупила глаза.
Боже милостивый! Барри был похож на ожившую греческую статую, что впитала в себя энергию солнца и неба. О Боже!
Она с трудом сглотнула, желая как можно быстрее уйти отсюда, но что-то удерживало девушку. Обнаженное тело Барри заставило ее вспомнить интимные мечты о храбром рыцаре и… вчерашний вечер, когда… когда… Бог мой, она ощутила такое странное тепло…
