отсутствии сердец, способных учащенно биться от радости.
Военный клич киммерийцев застыл на губах варвара. Что-то выползало из ниши, и
Конан сначала подумал, что дела у скелета пошли скверно. Однако потом он догадался, что у
того все в полном порядке. Очевидно, змеиный ихор все-таки вернул к жизни древнего воина,
и теперь оживший скелет выходит на свет. Из расщелины показались его ноги, и одна из
змей, долго прикидывающаяся мертвой, пришла в ярость и попробовала вцепиться в них
зубами.
Киммериец покрыл расстояние до ниши, почти не касаясь ступнями земли. Он прыгнул
на спину чудовища, но тварь двигалась рывками, и варвар отлетел в сторону. Тем не менее,
его падение дало скелету время, чтобы спуститься вниз, развернуться и обхватить обеими
руками змеиную шею.
Распластанный Конан наблюдал, как недавно оживший скелет душит змею. Когда
прекратились последние судороги существа, он принялся с натугой откручивать ему голову,
пока полностью не отделил от тела.
Казалось, что вытекающий из-под рук ихор дал скелету новую силу. Конан поклялся
бы, что костяной воин увеличился на ладонь в ширину и высоту.
Скелет заговорил скрипучим, надрывным голосом. Вместе со словами его беззубые
челюсти вытолкнули клуб пыли.
— Кто бы ни принес меня сюда, благодарю. Это враги?
Конан, поднявшийся на ноги, кивнул, но тот уже отвернулся.
— Ах. Яйца, — скрежетал скелет, направляясь к ближайшему гнезду.
Немного пошатываясь вначале, после он зашагал как военачальник, прибывший на
строевой смотр, или знаменосец, выводящий полк на парад.
Другие костяные воины с интересом наблюдали за ожившим товарищем. Конан с
усмешкой шепнул вождю:
— Вы хотели сильную кровь?
Как только воин приблизился к гнезду, оттуда выполз детеныш. Скелет недолго
разглядывал его, потом поднял за хвост и размозжил голову о камень. В следующее
мгновение он начал забираться в гнездо под пристальными взглядами тех, кто не участвовал
в преследовании змей, включая Конана.
Воин нагнулся, подобрал комок строительного материала и покрутил перед пустыми
глазницами. Подняв свободную руку, он с силой ударил ей о каменную стену. Брызнул сноп
111
искр, которые разлетелись во всех направлениях, однако часть из них попала на комок.
Повалил дым. Затем, когда появились языки пламени, скелет бросил горящий шар в середину
соседнего гнезда.
Казалось, даже он содрогнулся от распространившегося зловония. Конан же
почувствовал себя так, будто его окунули головой в навозную кучу, длительное время
созревающую под горячими лучами солнца. Но варвар отходил без суеты, несмотря на то, что
нос и легкие убеждали своего хозяина бежать без оглядки из омерзительной клоаки.
Пока киммериец занимался поисками открытой площадки, скелеты поджигали
остальные гнезда. Они работали без устали, высекая искры и швыряя трут. Густой, черный
дым источал неописуемую вонь. Среди клубов мелькали красные огоньки, и Конан слышал
их треск. До него также доносились все более нарастающие ритмичные щелчки лопавшейся
от жара скорлупы.
Эти звуки остановили бегство змей, которые совершенно обезумели в стремлении
спасти из огненного смерча свои яйца. Конан снова нырнул в едкое марево, хотя он едва мог
дышать там.
Сейчас в его мече отпала необходимость. Змеи были безнадежно одурманены дымом, а
