рядом с Диего.
– Ты не поверишь, что я узнал об этой учительнице от школьной поварихи.
– Я знаю, – с раздражением перебил Диего. – Это она. Люсинда Ситон.
– Мы встретили ее сразу же – это хорошее предзнаменование. Это предвещает нам успех.
– Клянусь тебе, это всего лишь счастливое стечение обстоятельств. А успеха мы добились сами, и никакие предзнаменования тут ни при чем. – Диего искоса взглянул на Гаспара. – Ты, как никто другой, должен бы это знать. Не ты ли мне частенько говорил, что с помощью трюков можно сделать все, что угодно? Что чудеса длятся только до тех пор, пока не раскрыт источник иллюзии?
– Раньше я действительно так думал, – сказал Гаспар, сворачивая в вишневый сад. – Но чем старше я становлюсь, тем меньше в этом уверен. Я теперь не готов, как прежде, сбрасывать со счетов руку судьбы!
Покачав головой, Диего ускорил шаг. Если в это вмешалась судьба, то судьба жестокая. Предложить Диего шанс воплотить в реальность мечту, но заставить его при этом держаться на почтительном расстоянии от женщины, к которой его потянуло впервые за весьма продолжительное время, было чертовски несправедливо. Прямо скажем, это было отнюдь не счастливое стечение обстоятельств.
Хотя еще есть надежда, что это не та Люси, которую они ищут.
Покопавшись в кармане пальто, Диего извлек миниатюру.
– Мне не хотелось бы опровергать твою новую философию, но ведь случалось и раньше, что нам казалось, будто мы ее находили, а потом попадали в тупик. Мисс Ситон тоже может оказаться не той, за кого мы ее принимаем. – Диего посмотрел на портрет молодой испанки. – Она даже ни капельки не похожа на донью Каталину.
– Я предупреждал, что она может оказаться непохожей.
– И она не упоминала о родителях-испанцах.
– Возможно, она об этом не знает. Мало ли какие небылицы мог наплести ей полковник?
Это, конечно, правда.
– Ей двадцать лет, а не девятнадцать, как говорил маркиз.
– Не мог бы ты просто с благодарностью принять то, что приготовила нам судьба? – проворчал Гаспар. – Ты должен радоваться. – Он помолчал, пристально вглядываясь в Диего. – Если только… – Он обогнал Диего и встал у него на пути. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы мисс Ситон оказалась внучкой дона Карлоса. Ты хочешь затащить ее в постель.
Затащить в постель? Диего хотел большего. Ему хотелось овладеть ею, проглотить Люси живьем, приобщить к страсти, с которой не сравнятся самые дикие фантазии.
Диего аккуратно обошел Гаспара, преграждавшего ему путь.
– Какой вздор!
– Вздор? – Обогнав его, Гаспар снова остановился перед ним. – Я наблюдал за вашим разговором на ступеньках лестницы. Ты поцеловал ей руку. После того как узнал, кто она такая.
Диего попробовал изобразить полное безразличие:
– Я многим женщинам целую руки.
– Нет, ты давно перестал это делать, – сказал Гаспар. – И я видел, как ты смотрел на нее. Ты еще никогда не смотрел так ни на одну женщину.
– Как это – «так»? – огрызнулся Диего.
– Как первое время Антоний глядел на Клеопатру. И почему Гаспар так хорошо его знает?
– Забавное сравнение. Но полный бред. Я ее едва знаю. Диего отвернулся, избегая взгляда Гаспара. Старик был прав. Люси пробудила в нем страстное желание.
Желание? Он, как видно, спятил. Единственным, чего действительно следовало желать, была Арболеда, а Люси – только ключ к ее возвращению.
– Ты знаешь, что я не поставлю под угрозу нашу сделку с маркизом, – мрачно сказал Диего помолчав. – Если она та, кого мы разыскиваем, я постараюсь убедить ее вернуться в Испанию вместе с нами, как и обещал. И все.
– Я хочу у видеть, как ты вернешь себе дом, принадлежавший твоей семье, но жизнь дается не для того, чтобы прожить ее в одиночестве. Так что если ты действительно хочешь эту женщину…
– И что тогда? Отказаться от всего, ради чего я работал? Не исполнить клятву, данную отцу? Связь с мисс Ситон будет означать именно это! Маркиз поставил однозначное условие: мы к ней не должны прикасаться.
– Если не считать необходимости получить подтверждение ее личности, – с усмешкой напомнил Гаспар. – Возможно, именно мне придется осматривать ее бедро на предмет наличия там родимого пятнышка. Ты слишком уж рвешься забраться в ее штанишки, так что тебе такое едва ли можно доверить.
– Я абсолютно не заинтересован в том, чтобы забраться в ее штанишки, – проворчал Диего.
Hostias![4] Зачем только Гаспар напомнил ему об этом! Теперь еще и эта картина будет мучить его воображение!
У внучки маркиза имелась на бедре родинка в форме бабочки. Распоряжения маркиза на этот счет были предельно четкими. Они должны были увидеть родинку собственными глазами и потом уже рассказать девушке о ее происхождении. Как-никак на кон была поставлена огромная сумма денег, и в случае ошибки какая-нибудь авантюристка не должна была иметь шанса успеть подделать родимое пятно.
Диего не раздумывая согласился с этим условием. Но он не знал тогда, что девушка, которую они разыщут, окажется безумно привлекательным созданием, возбудившим его желание. Мысль о том, чтобы задрать юбки Люси – тайком или с ее разрешения, – вызывала у Диего невыносимый пожар в крови.
Он скрипнул зубами.
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы маркиз получил свою внучку именно так, как было запланировано.
– И тебя не волнует, что он намерен найти ей титулованного мужа, от которого она родит ему наследника, поскольку его сына уже нет в живых? – спросил Гаспар с большим сомнением в голосе. – Что какой-то другой мужчина будет вспахивать это поле?
Диего взял себя в руки и постарался изгнать из головы образ Люси в объятиях другого мужчины.
– Почему это должно меня волновать? Это не имеет ко мне ни малейшего отношения. Я не подхожу на роль ее мужа.
– Твой отец был…
– Никем по сравнению с маркизом. Дон Карлос никогда не позволил бы ей выйти за меня замуж. У него более высокие устремления. Он лишил бы ее наследства и отказался бы вернуть мне Арболеду. А если я не верну поместье, мне придется снова без конца гастролировать с представлениями. И не будет у меня ни Арболеды, ни другого жилья. Так что не стану я рисковать своим благополучием ради того, чтобы переспать с какой-то женщиной.
Едва поднявшись по ступеням в Рокхерст, Диего прямым ходом отправился выпить бренди. Эта ошеломившая его тяга к Люси пройдет, если он не позволит себе расслабиться. Ему приходилось справляться с трудными ситуациями раньше, справится он и на этот раз.
Глава 5
На следующий день после полудня Люси повела за собой группу двенадцатилетних учениц по тропинке через дубовую рощицу за школой. Погода стояла не по сезону теплая, и было бы обидно упускать ее и проводить урок рисования в помещении.
Захватив с собой рабочие халаты, блокноты для эскизов и грифели, они вышли к старому спуску к реке, откуда открывались сразу четыре великолепных вида. Прямо перед ними была Темза на фоне сельского пейзажа, позади – дубовая рощица, слева – школьный лодочный сарай, а справа – вишневый сад.
Тот самый проклятый вишневый сад. Пока девочки надевали рабочие халаты, Люси окинула взглядом сад. Может быть, Диего Монтальво вышел прогуляться? Или все еще нежится в постели?
При этой мысли ей неизвестно почему стало жарко. Интересно, он спит в ночной сорочке или без, как это делали некоторые мужчины в полку?
Она не хотела этого знать. Потому что при мысли о нем – с голой грудью – у Люси учащалось сердцебиение, а ей еще предстояло сегодня встретиться с ним. И как прикажете ей вести себя после вчерашних поцелуев?
Пальцы ее автоматически сжались в кулачок, из губ вырвался тихий стон. Хватило бы и одного такого поцелуя, но ведь были и второй, и третий…
Ни один мужчина, даже Питер, никогда не целовал ее в ладонь или в запястье. Она чуть не умерла на месте. Странно, что такие поцелуи кажутся гораздо более интимными и греховными, чем поцелуй в тыльную сторону ладони.
Или все просто объясняется тем, с каким чувством Диего смотрел на нее при этом?
Люси вздрогнула. В теплом взгляде его карих глаз цвета кофе было не только восхищение, а еще что-то необузданное, бесстыдное и очень, очень порочное.
Этот бессовестный взгляд, эти неблагоразумные поцелуи не давали ей спать всю прошлую ночь. Она представляла себе его властные губы, прокладывающие поцелуями пылающую дорожку по ее обнаженному телу от подбородка вниз по горлу, к ее груди…
– Мисс Ситон? – обратилась к ней одна из учениц. Люси улетела так далеко в своих мыслях, что не сразу вернулась к реальности.
Она круто повернулась и увидела, что девочки уже уселись на дощатой скамейке, обрамлявшей спуск, и, приготовив грифели и блокноты для эскизов, застыли в ожидании.
– Ну, я вижу, вы готовы, – сказала Люсинда, призвав на помощь все свое самообладание. Это был ее первый урок рисования. Почему, черт возьми, она позволяет мыслям об этом проклятом фокуснике мешать ей? Этак можно вообще забыть, зачем она здесь. Надо быть осторожнее!
