была испанкой. Как ты.
– Правда? – глухо произнес Диего. Судя по его виду, он был недоволен тем, что услышал.
– Моим настоящим отцом был англичанин. Он умер в Ла-Корунье. А моя мать умерла во время отступления на побережье.
– Ты присутствовала, когда умирали родители? – Диего, кажется, был чем-то озадачен и с нетерпением ждал ответа на этот вопрос.
Люси почему-то не хотелось признаваться, что она почти не помнит собственных родителей.
– Я хочу сказать, что не испытываю враждебности по отношению к иностранцам. С чего бы? Половину детских лет я правела в Испании, Португалии, а также в других странах.
Диего прищурил глаза:
– Однако ты с явной враждебностью относишься ко мне.
– Это из-за школы…
– Не только из-за твоей драгоценней школы, – возразил он. – Причина лежит глубже. Ты сказала, что джентльмены вроде меня подвержены некоторым порокам. И я сомневаюсь, что ты имела в виду бизнесменов, какими бы безжалостными ты их ни считала.
– Я имела в виду фокусников, иллюзионистов. Ты такой знаменитый, умеешь красиво говорить, у тебя изысканные манеры. Если верить рассказам одной из наших леди, после гастролей в России ты оставил там целую вереницу княжон с разбитыми сердцами. Кто знает, сколько еще женщин ты бросил за годы своей карьеры.
Заметив, как Диего поморщился, Люси решила, что, наверное, недалека от истины.
– Признайся, что поцеловал меня только потому, что был уверен: я позволю.
– Почему бы я мог предположить такое? – спросил он, начиная раздражаться.
– Потому что я из тех женщин, с которыми мужчины развлекаются, а не из тех, на ком женятся. Должно быть, по мне это сразу видно. Питер говорит, что во всем виновата моя необузданная испанская кровь.
Диего презрительно фыркнул:
– Идиот твой Питер.
Она пожала плечами.
– Все равно ты со мной развлекался. – В ее голосе чувствовалась горечь. – И уж конечно, не потому, что имел намерение начать ухаживать за мной.
– Рог Dios! Ты должна понять, что я пока не имею возможности… – Выругавшись, он засунул руки глубоко в карманы пиджака. – В настоящее время мое положение не позволяет мне завязывать серьезные отношения с кем бы то ни было.
– В таком случае тебе не следовало целовать меня, – сказала Люси, отчаянно цепляясь за соблюдение правил приличия, чтобы не разреветься словно безмозглая дурочка.
– Правильно, не следовало, – мрачно сказал он. – Тут ты права.
Люси судорожно глотнула воздух, обиженная тем, что он с такой готовностью согласился с ней.
– Надеюсь, больше этого не произойдет.
– Почему? Неужели все было так ужасно, что тебе не хочется повторить еще разок? – спросил Диего, прищурившись. Судя по тону, он был задет ее словами.
Это было просто смешно. Ведь женщины повсюду с ума по нему сходили. А тут…
– Понравилось ли это мне, не имеет значения. Но если кто-нибудь увидит…
– Ты потеряешь свою должность учительницы.
– Это меня не беспокоит. Я работаю временно. – Люси вздернула подбородок. – Но люди начнут сплетничать. А это мне небезразлично.
– Ты имеешь в виду, – сказал Диего с сарказмом в голосе, – что не хочешь, чтобы Питер узнал, что ты позволила мне поцеловать тебя в роще?
– Я не хочу, чтобы хоть один человек узнал об этом. Это погубило бы мою репутацию.
Он пробормотал что-то нечленораздельное, но возражать не стал.
– Ты, несомненно, понимаешь, почему я не хочу, чтобы мое имя запачкали грязью из-за глупого опрометчивого поступка. Я не богатая наследница, но приданое у меня приличное. Как только миссис Харрис найдет учительницу на это место, я присоединюсь к папе и мачехе в Лондоне, чтобы провести вместе с ними сезон, и в конце концов какой-нибудь респектабельный джентльмен сделает мне предложение…
– Я уверен, так и будет, – напряженно сказал Диего, не пряча глаза. Заметив это, Люси подумала, что, может быть, ему неприятна мысль о том, что она выйдет замуж за другого. Нет, едва ли. Наверное, его просто раздражает, что она скоро станет для него недосягаемой.
– Теперь ты понимаешь, почему не должен больше целовать меня?
– Разумеется, – твердо заявил он.
Люси почувствовала раздражение. Что ему стоило хотя бы попробовать разубедить ее?
– Ты должен также понять, почему тебе было бы лучше попросить кого-нибудь другого показать тебе школу.
На этот раз его реакция понравилась Люси.
– Это еще зачем? Я согласился не целовать тебя. Поверь, если я захочу, то вполне способен держать в узде свою похоть, carino.
– И все-таки…
– Нет. Сопровождать меня будешь ты, и этот вопрос обсуждению не подлежит.
Люси почувствовала себя польщенной. А это уже было веской причиной прекратить с ним всякие встречи.
– На этот раз вас никто не будет спрашивать, – высокомерно заявила она Диего. – И вам не поможет, если вы будете угрожать мне, что обратитесь к миссис Харрис. Я просто скажу ей, что вы меня поцеловали. И тогда разразится настоящая война. Миссис Харрис готова броситься в огонь, если потребуется защитить репутацию одной из своих девочек.
Он пожал плечами:
– Ладно. Так мне будет проще принять положительное решение о строительстве увеселительного сада.
– Не ставьте себя в смешное положение, – с чувством сказала Люси, пытаясь идти с ним в ногу. – Нет никакой причины выбирать в качестве экскурсовода именно меня.
– Я предпочитаю вас. Этого достаточно, – спокойно заявил Диего.
Судя по всему, справиться с этим фокусником будет гораздо труднее, чем она предполагала. Люси даже начала сомневаться, что демонстрация достижений школы сможет повлиять на него.
Оставалась, конечно, еще петиция, но миссис Харрис уже предупредила, что чиновники магистратуры, выдающие лицензии, были печально известны тем, что делали это за взятки.
Люси стиснула зубы. Ей ужасно не хотелось проигрывать этому человеку.
Диего остановился и победно взглянул на нее.
– Ну, что мы осмотрим дальше?
– Пойдемте на лужайку перед главным входом. Можете посмотреть, как проходят уроки стрельбы из лука.
Диего послушно пошел рядом с ней-.
– Вы надеетесь, что кто-нибудь промажет и попадет в меня?
– Неплохая мысль.
– Мое убийство на территории школы делу не поможет.
– Кто говорит об убийстве? – зловещим тоном заметила Люси. – Было бы вполне достаточно покалечить.
Он фыркнул:
– Осторожнее. Это в вас снова взыграла неукротимая испанская кровь.
– Не напоминайте мне об этом, – проворчала Люси.
– Вы хоть понимаете, что мистер Притчард все равно намерен продать свою собственность? Не мне, так кому-то другому. Причем по очень высокой цене, заплатить которую могут позволить себе только те, кто намерен добиться коммерческого успеха от ее эксплуатации. Как посмотрит миссис Харрис на такое, например, соседство, как военный завод или психиатрическая больница?
В словах сеньора Монтальво был смысл. Что, если они его прогонят, а на его место придет кто-нибудь похуже?
Но что они могут сделать?
И вдруг в голову Люси пришла блестящая идея! Почему, интересно, сама миссис Харрис не додумалась до этого? Может быть, потому, что это невозможно? Надо у нее спросить.
Если все получится, то Диего Монтальво скоро вообще исчезнет из ее жизни. И Люси не допустит, чтобы, уезжая, он оставил ее с подмоченной репутацией.
Глава 7
Через два дня после того как Диего поцеловал Люси в роще, он, выйдя на рассвете в сад, наблюдал, как к зданию школы подъехала вереница экипажей.
Диего выругался себе под нос. Вчера Люси сказала ему, что будет вместе с миссис Харрис проверять бухгалтерские счета и не сможет увидеться с ним. А в воскресенье они пойдут в церковь, так что о встрече тоже не может быть и речи.
Но Диего мог поклясться каждой песетой, сэкономленной за все эти годы, что женщиной, закутавшейся в плащ, которая торопливо уселась в первый экипаж, была сама Люси, а женщиной, которая присоединилась к ней мгновение спустя, была ее начальница.
Судя по количеству экипажей, они, а также еще несколько учителей и учениц что-то затевали. И это что-то они держали в тайне от него. Люси, несомненно, решила, что он проспит и не заметит их отъезд, но она его недооценила.
К Диего торопливо подошел Гаспар. Диего посылал его на школьную кухню узнать насчет уезжавших ни свет ни заря экипажей.
– Ну, узнал ты что-нибудь у своей поварихи, к которой неравнодушен? – спросил Диего.
Гаспар бросил на него сердитый взгляд:
– У нее, знаешь ли, есть имя. Ее зовут Салли. Или ты считаешь себя единственным мужчиной, на которого обращают внимание хорошенькие женщины?
Диего с трудом поборол желание рассмеяться. Однажды он видел эту женщину в огороде. Она была отнюдь не красавицей. Но Гаспару нравились грудастые женщины. Особенно те, которые его хорошо кормили. Возможно, в понимании Гаспара Салли была богиней.
– Я отлично знаю твое мастерство в отношениях с женщинами, – сказал Диего. – Как
