но туманные воспоминания.
Нет, этого не может быть.
– Кто она?
– Ты узнала ее? – настойчиво повторил Диего. Люси взглянула ему в глаза:
– Она похожа… то есть она напоминает женщину, о которой я часто думала как о своей матери. Но откуда это у тебя?
– Это мне дал твой дедушка. Ее дедушка.
– У меня нет дедушки. А если бы был, то с какой стати он дал бы тебе…
– Я приехал сюда не для того, чтобы купить землю для увеселительного сада, carino, – сказал Диего с бесконечной нежностью. – Я не заинтересован ни в Рокхерсте, ни тем более в твоей школе. И уж конечно, не имею ни малейшего желания жить в Англии. Я приехал сюда с единственной целью – отыскать тебя.
Люси вытаращила на него глаза, вспоминая кое-какие вещи, которые вызывали у нее беспокойство: как Диего настаивал на том, чтобы именно она показывала ему школу; как глубоко вторгся в ее личную жизнь; как потребовал сегодняшней встречи.
– Я… я не понимаю.
– Твой испанский дедушка, маркиз де Парама, попросил меня поехать в Англию, чтобы отыскать тебя.
Значит, у нее есть семья? Люси не могла поверить.
– Почему этот маркиз отправил тебя? Почему просто не приехал сам?
– Он болен, и врачи говорят, что путешествия не выдержит. Я согласился отправиться на поиски вместо него.
И ради этого Диего придумал всю эту историю с увесели тельным садом? Ради этого он проделал все, что произошли за последнюю неделю?
– Значит, ты все это время лгал мне?
– Мне надо было убедиться, что ты именно та, кого я ищу. Я не хотел переворачивать твою жизнь, не имея полной уверенности.
– Ты поэтому уговаривал меня рассказывать о моем прошлом? – Люси аж застонала, вспомнив его вопросы о Ла-Корунье, о том, как умерли ее родители. – Но в газетах писали, что ты приехал сюда, чтобы купить Рокхерст. Мистер Притчард до сих пор в этом убежден.
– Это была всего лишь уловка, carino.
– Ты смотрел и другие участки на севере. Миссис Харрис сказала…
– Мы с Гаспаром исколесили всю Англию, разыскивая дочерей офицеров, служивших в Гибралтаре, которые имели подходящий возраст, чтобы быть дочерьми доньи Каталины. Мне нужна была какая-то причина для пребывания в Англии, вот я и придумал историю с увеселительным садом. Я боялся возбудить подозрение у властей.
Когда смысл его слов дошел до Люси, по ее спине неожиданно пробежал холодок.
– Откуда ты узнал, что мою мать звали Каталиной? Ведь я тебе об этом не говорила.
– По той же причине, по какой я знаю, что ты именно та, кого мы ищем.
Семья. Так, значит, у нее была семья, кроме отца? Неужели это правда?
– Зачем этот маркиз ищет меня по прошествии стольких лет? Что ему от меня надо? Почему мои родители так и не сказали папе, что у меня есть родня? Я этого не понимаю.
– Я знаю, но не могу ответить на твои вопросы сейчас. – Диего стал совсем тихим. – Я должен поговорить с тобой более конфиденциально. Есть еще и другие вещи, которые тебе нужно узнать. Кое-какие документы, которые следует тебе показать. И информация о полковнике Ситоне.
Люси охватил страх.
– Что ты имеешь в виду? Какое это имеет отношение к папе?
– Я не могу говорить об этом здесь. У этих стен есть уши.
И я не доверяю твоим попечителям.
– Какие глупости!
– Глупости? Они устроили эту встречу, решив, что спасение школы важнее, чем необходимость держать тебя подальше от меня, человека, которому они не доверяют.
– Нет! Это сделала я!
– Тебе бы никогда на родине не дали шанса! В Испании тебя держали бы подальше от меня, не принося в жертву в интересах школы миссис Харрис.
– Здесь не Испания. Кстати, разве ты не рад этому? Если бы в Англии были такие же строгости, как в Испании, ты бы сейчас даже не разговаривал со мной.
– Ты не англичанка, – заявил он сердито, – испанка. Люси вздернула подбородок:
– Наполовину испанка. – Диего не ответил, и Люси прищурилась. – Ты что-то недоговариваешь?
– Многое. Если хочешь услышать все, мы должны встретиться сегодня в Рокхерсте. Приходи одна. Без своих не заслуживающих доверия попечителей.
Лоб Люси перерезала морщинка.
– Диего, ты хорошо знаешь, что я не могу пойти одна ночью в дом неженатого мужчины.
– Может быть, ты предпочтешь прийти сегодня днем, когда за каждым твоим движением следят десятки глаз?
– Конечно, нет. Но…
– Не тревожься за свою девственность. Если бы я хотел обесчестить тебя, моя милая, то сделал бы это три дня назад.
У Люси вспыхнули щеки. Монтальво был прав. Она по чти отдалась ему в библиотеке герцога.
– Тебе надо беспокоиться только о своей репутации, продолжал Диего, – а это значит, что лучший вариант – вы скользнуть незаметно из дому сегодня ночью, когда все заснут.
– Почему ты так уверен, что я именно та, кого вы ищете? Каталина – распространенное испанское имя. У вас нет никаких доказательств, кроме каких-то обрывков информации.
– Твое родимое пятно подтверждает, что ты – именно та, кого мы ищем. – Диего достал листок пергамента за подписью дона Карлоса, маркиза де Парамы, с восковой печатью, витиевато украшенной буквой «П». На пергамент было нанесено изображение бабочки, точно соответствовавшее родинке на ее бедре.
Маркиз знал о ее родимом пятне? У Люси задрожали руки. Значит, Диего говорит правду. О существовании родимого пятна знал только приемный отец… И конечно, ее родители.
Так вот почему тогда, в библиотеке, Диего так пристально рассматривал ее родинку!
Люси снова почувствовала, что ее предали. Боже милосердный! Значит, он только ради этого всю последнюю неделю целовал ее, ласкал и…
– Ах ты презренный, мерзкий… бесчувственный!.. – воскликнула Люси и расплакалась.
Глава 14
Диего в ужасе смотрел на разразившуюся рыданиями Люси. Какого дьявола?
– Carifio, прошу тебя. – Диего потянулся к Люси, чтобы обнять.
Она оттолкнула его руку:
– Не смей! И никогда больше не называй меня carifio! Все, что ты говоришь, – ложь!
– Не все, – хрипло заметил Диего. – Я, как мог, избегал лжи, но сказать тебе правду не мог, пока не убедился.
– Значит, ты целовал меня… и ласкал, пока не получил возможность увидеть мое родимое пятно?
– Нет! – воскликнул он. Черт побери, ему следовало догадаться, что Люси подумает, будто он флиртовал с ней потому лишь, что это была часть его задания.
Бросив на него укоризненный взгляд, она попятилась.
– Как ты мог? Достаточно было попросить показать тебе пятно. А ты вместо этого заставил меня поверить, что хочешь меня!
– Бог свидетель, Люси, я действительно хочу тебя. – Диего в панике шагнул к ней и обнял. – Только желание заставило меня сделать то, что я сделал, а вовсе не потребность увидеть твое родимое пятно. Ты должна мне поверить!
– Видно, ты меня совсем дурочкой считаешь? – всхлипнула Люси, и ее прелестные глазки затуманились слезами.
– Лаская тебя, я нарушил обещание, данное маркизу.
– Какое обещание?
– Что я не прикоснусь к тебе. – Зарывшись лицом в ее волосы, Диего вдыхал пьянящий аромат, понимая, что это ему запрещено, но игнорируя запрет. – Что я отыщу тебя и сделаю все, что требуется, но не более того.
Люси ничего не сказала, но плакать перестала..
– Если маркиз узнает, что я к тебе прикасался, то сдерет г меня кожу заживо, – тихо сказал Диего.
– Тогда почему ты это сделал?
«Потому что ты околдовала меня. Потому что, когда мы рядом, я хочу одного: обладать тобой».
Это проклятое желание было словно временное помешательство.
Им не суждено быть вместе по тем же причинам, что и раньше: отсутствие у него денег; его планы в отношении Арболеды; его клятва отцу; ее будущее. Даже если их чувства были глубже, чем физическое влечение, из этого ничего не получится. Пора было положить конец этому безумству, поэтому Диего снова пришлось сыграть перед Люси роль негодяя.
– Мне известно, что я не первый мужчина, который тебя желает, Люси, – сдержанным тоном сказал он, – и ты не должна удивляться, что я, как и другие мужчины, не смог устоять перед твоим обаянием.
– Значит, ты просто развлекался со мной. Ради своего удовольствия, – обиженно сказала она.
Было бы правильнее сказать «ради своего мучения».
– И твоего тоже. Если помнишь, в тот день в библиотеке ты сама попросила меня поиграть с тобой.
– Да, – сказала Люси безжизненным тоном, – я хорошо это помню. И теперь расплачиваюсь за то, что пошла на поводу у своего импульсивного характера.
Диего хотелось сказать, что именно ее импульсивность творожила его. Что он завидовал этому свойству, которое сам давным-давно утратил.
– Во время благотворительного завтрака я вел себя неблагоразумно, но это не должно повлиять на твое решение встретиться со мной сегодня. Я смогу сдержать свой пыл, и ТЫ это хорошо знаешь, только не надо искушать меня умышленно.
В дверь постучали.
– Люси, с
