на разумные шаги. Его упрямство — другое дело. Вскинув брови, но держа свои мысли при себе, граф осторожно ответил:
— А вы знаете, что Алекс должен был унаследовать титул моего отца и его богатства после его смерти еще пять лет назад? Но мое несвоевременное возвращение с Барбадоса стоило ему и того и другого. И лишать его еще раз того, чего он так желает, жестоко.
Эвелин ничего этого не знала, но лишний раз уверилась, что все делает правильно. Алекс не должен потерять титул и богатство ради глупой гордыни.
— Я вовсе не хочу лишать его всего этого. Я желаю Алексу счастья так же, как и вы. Нужно поставить его перед выбором, и он поймет, что я — его мимолетная фантазия. Вам нет нужды бояться потерять наследника.
Граф, начиная понимать, что отношения Алекса с этой женщиной совсем не так просты, как ему показалось, уклончиво повел головой.
— Хорошо, мисс Веллингтон. Если вы видите все именно так, я попробую. Как вы сами сказали, я желаю своему наследнику только счастья. И если вы считаете, что брак с вами не принесет ему счастья, я сделаю все возможное, чтобы его расстроить.
Эвелин, понимая, что поставила крест на своей судьбе, и чувствуя, как вся каменеет, кивнула и хотела подняться. К ее удивлению, граф жестом остановил ее.
— И почему бы нам не покончить с этим прямо сейчас? Позовем Алекса, и все.
Когда Алекс вошел, Эвелин опустила голову. Она чувствовала, что взгляд его устремился прямо к ней, но не могла взглянуть в ответ. Она слишком сильно любила его и не хотела видеть его боль. Но пусть перетерпит сейчас, чем мучиться потом всю жизнь. Он ведь не любил ее по-настоящему и довольно скоро успокоится, забудет ее. Лучше сейчас, чем потом, когда охладеет страсть, начнутся обманы и измены. Рано или поздно ему захочется былой свободы, и он сто раз пожалеет, что связал свою жизнь с пуританкой, для которой семейные узы — это на всю жизнь. Тогда уже ничего не исправишь. Между ними столько различий! Эвелин могла бы перечислять их целый день. Никакая страсть не выстоит долго против такого списка.
Алекс отвел отяжелевший взгляд от Эвелин и обратился к графу:
— Что-то подсказывает мне, что вы не собираетесь нас благословлять.
Граф повертел в руках перо н, откинувшись на спинку кресла, в упор посмотрел на Алекса.
— Да. И ты сам знаешь, что я прав. Этот брак — совсем не то, что нужно будущему графу Грэнвиллу. Если ты будешь настаивать, я лишу тебя всего, кроме титула и поместья в Корнуолле. А ты прекрасно знаешь, что титул, ничем не подкрепленный, — пустой звук. Могу даже поискать среди толпы родичей другого кузена, которому подошел бы титул. Мне жаль, но, если помолвка будет расторгнута, это послужит вашей общей пользе, и мисс Веллингтон со мной согласна.
При этих словах голова Алекса непроизвольно дернулась. Он понял причину столь необычного поведения Эвелин. Губы его сжались в узкую линию, но он держал себя в руках. Широким шагом он пересек комнату, остановился рядом с Эвелин, взял ее за руку и посмотрел на графа.
— Я знаю, что Эвелин не хочет покидать дом и семью, уезжать в чужую страну. Если дело только в этом, то можете оставить свой титул и поместье при себе. Я остаюсь здесь.
Эвелин вскинула голову и посмотрела на него изумленно, недоверчиво… и с громадным облегчением. Алекс внимательно вгляделся в ее лицо, убеждаясь, что во взгляде, в выражении всех черт было только облегчение. Больше всего убедили его счастливые искорки в ее оживших глазах. Он склонился к Эвелин и поцеловал ее, словно скрепляя сказанное печатью.
Зато сама Эвелин была в полном недоумении. Она знала, что и поместья и титул ему вовсе не безразличны, хотя обычно Алекс говорил о них с презрением. Знала она также и о его деловых качествах, не могла не понимать, что здесь ему будет тесно. Ей очень хотелось, чтобы Алекс сдержал обещание, но не ценой своей судьбы. Она покачала головой и попыталась высвободить руку.
— Ты не сделаешь этого, Алекс. Я не позволю тебе. Как, по-твоему, я буду чувствовать себя, зная, что разрушила всю твою жизнь?
Алекс смотрел на нее задумчиво и не отпускал ее руки.
Тут вмешался граф:
— Если он готов пожертвовать ради вас своей жизнью, мисс Веллингтон, то почему бы вам тоже не сделать шаг ему навстречу? Я вообще-то против жертвенности, но и сам готов отступить от своих условий, если вы кое-чем поступитесь.
Алекс пристально посмотрел на графа, не очень-то доверяя его внезапному маневру, но главное его внимание было сосредоточено на Эвелин. Хитроумия ей, конечно, не занимать, но он принял решение во что бы то ни стало выиграть схватку.
— Я не собираюсь менять своего решения, Эвелин. Ты можешь городить на моем пути все, что тебе вздумается, но я не отступлю. Если не хочешь ехать в Англию, останемся здесь. Если тебе не нравится Лондон, будем жить в Корнуолле. Если тебя беспокоит титул, то зря. Эверетт проживет еще сто лет. Ты сама в этом убедилась… Что еще тебя не устраивает?
Алекс склонился так близко, что все мысли вылетели у нее из головы. Эвелин поднялась, высвободила руку и отступила к каминной полке. Она сама не знала, чего в ней сейчас больше — радости или недоверия к его словам… Он говорил, что никогда не женится. Клялся, что не променяет свободу на жену и детей. И вот, отказывается ото всего ради нее. Почему? Зачем ему это? Она не верила, что и сейчас, после всего сказанного, его удерживает только данное обещание. И утолить свою похоть у него есть масса других возможностей. Почему он настаивает на женитьбе?
— Ты не оставляешь мне выбора, — проговорила она, глядя в сторону. — Я не могу лишать тебя твоей семьи, потому что знаю, что моя отправится со мной куда угодно. Я не вправе лишать тебя всего имущества, когда сама лишаюсь столь немногого. Я вообще, наверное, выгляжу последней дурой, отказывая тебе. Но я не дура. Я просто не могу поверить, что именно этого ты хочешь. Что это будет правильно.
— Черт возьми, Эвелин! Позволь мне решать за себя! Неужели ты лучше меня знаешь, что для меня лучше, а что нет?
Вот теперь она понимала его. И резко повернулась к нему.
— Два месяца назад ты клялся, что никогда не женишься! Откуда мне знать — может, через два месяца ты опять скажешь то же самое?
— Два месяца назад я пытался держаться от тебя подальше! У меня не получилось. Но сейчас я не отступлю. Как ты себе это представляешь? Я спокойно уплыву и через день забуду, что тебе нужно платить штраф или идти в тюрьму, а может быть, воспитывать моего ребенка?.. Нет, выбор уже сделан. Давным- давно…
— Алекс!
Эвелин глянула на Хэмптона с таким ужасом, что тому стало не по себе. Даже граф поднялся из-за стола.
— Ребенок? Если речь идет о ребенке, тогда разговор окончен. Назначайте дату венчания, а разногласия будем устранять потом.
— Через неделю, — объявил Алекс, не глядя на Эвелин. Его лицо словно окаменело в непоколебимой решимости.
А Эвелин вдруг ощутила, как, будто освобождаясь, что-то странное задрожало глубоко внутри. Она на самом деле хотела выйти за него замуж. Она сама не верила себе, но сейчас, глядя на решительно выдвинутый подбородок Алекса, ловя что-то в хмуром выражении лица, знала, что никогда не смогла бы сказать ему «нет». Думала, что он первый отступит. Но ошиблась.
И все же она не собиралась сдаваться так легко. Пусть не думает, что теперь она будет подчиняться во всем. И это нужно прояснить прямо сейчас.
— Но я предупреждала, тебе придется тащить меня на веревке.
Глаза у Алекса блеснули.
— Неделю назад, помнится, требовалось гнать тебя каленым железом. Может, через неделю будет достаточно просто тащить за волосы…
— Если у тебя самого к тому времени останутся волосы! Не думай, что, когда мы поженимся, я начну исполнять все твои приказы! Усвой это сразу.
— А ты усвой, что, когда мы поженимся, я буду учить тебя так, как привык учить непокорных маленьких дряней — хлыстом!..
Граф не без удовольствия слушал виртуозные пассажи. Сам недавно женившись во второй раз, он знал, что не всегда стоит верить словам. Гораздо важнее то, что скрывается за ними. И сейчас, глядя на эту пару, «любовное воркование» которой могло бы свести с ума постороннего человека, граф лишь покачал головой и тихонько вышел из комнаты.
В гостиной он столкнулся со встревоженной матерью Эвелин, которая нервно сжимала руки, слушая доносившиеся из-за двери голоса. Она бросила взгляд в сторону двери, а граф сокрушенно покачал головой.
— Как вы до сих пор не сошли с ними с ума?.. Я не встречал более упрямого и необузданного человека, чем Алекс. Но теперь, чувствую, он нашел себе достойную соперницу.
Однако из-за двери уже доносилось хихиканье и смешки. Аманда попыталась улыбнуться.
— Пока не начнут спорить, они очень хорошо друг к другу относятся. Нужно просто подержать их до свадьбы порознь.
Она кивнула на дверь, за которой воцарилась тишина.
Грэнвилл поднял бровь, обдумывая ее слова, потом припомнил, что сказал Алекс. Он не дал бы и полпенса за то, что кому-то удастся держать этих голубков порознь. Затем улыбка раздвинула его губы, и он предложил вдове руку.
— Думаю, пора заниматься приготовлениями к свадьбе. И боюсь, заниматься придется нам. Начнем прямо сейчас?
Глава 19
Не очень обширная гостиная в доме Веллиигтонов была переполнена женщинами, разодетыми в нарядные платья, отделанные лучшими кружевами и лентами. Все они хихикали, суетились и без конца давали советы невесте. Мужчины дрейфовали между гостиной и заново отделанной студией, где подогревались портвейном и спорили о политике. На последнюю вечеринку накануне венчания были приглашены только самые близкие люди, и, в
