— Он обещал помочь мне освободить младшего брата.
— Почему виконт вдруг выразил желание помогать в похищении незаконного сына вашего отца? — задал следующий вопрос Рэндольф, искоса поглядывая на своих коллег в зале.
— Виконт Дарлингтон удивительный человек. Он понял главную проблему моей жизни и с готовностью предложил свою помощь.
— Без всяких тайных мыслей и совершенно безвозмездно?
— Я не могу читать тайные мысли его сиятельства. Лучше спросите у него самого.
— Но самое серьезное обвинение состоит в том, что виконт Дарлингтон будто бы похитил вас, преследуя гнусные цели. Что вы об этом думаете?
— Меня никто не похищал, — вновь повторила Сабрина. Она вдруг почувствовала, что именно сейчас надо сказать всю правду, ничего не скрывая. Даже если ее посчитают падшей женщиной.
— То, что я сделала, — результат моего собственного добровольного решения! И я поступила бы точно так же снова!
Рэн бросил беглый взгляд на своего клиента и с удовлетворением отметил, что тот совершенно спокоен.
В зале же поднялся неимоверный шум. Чтобы призвать пэров и гостей к порядку, председателю пришлось довольно долго стучать по столу большим деревянным молотком. Рэн решил воспользоваться этим моментом, чтобы предложить Сабрине еще один вариант. Конечно, если она на него согласится.
— Я предлагаю вам подумать вот о чем, — тихо сказал он. — Вы являетесь обладательницей большого состояния. Материальное же положение виконта в момент вашего появления в Лондоне было, мягко говоря, незавидным. Не допускаете ли вы, что виконт Дарлингтон стал ухаживать за вами, рассчитывая заполучить богатство Линдсеев?
На этот вопрос у Сабрины был готовый ответ:
— Виконт Дарлингтон никогда не предлагал мне выйти за него замуж.
Рэндольф сделал небольшую паузу, потом очень серьезно посмотрел на Сабрину и, стараясь быть максимально тактичным, спросил:
— Мне известно, что, когда вы уехали в Бат, мистер Макдоннел решил немедленно выдать вас замуж. Это действительно так?
— Да.
— Здесь есть свидетель, утверждающий, что вы резко протестовали против этого законного решения опекуна.
«Миссис Варней», — подумала Сабрина. В том, что именно экономка Роберта оказалась таким свидетелем, у нее не было сомнений.
— Я не отрицаю, что была против этого брака, — ответила Сабрина. — Но отнюдь не считаю свой отказ преступлением.
— И тогда вы решили расстроить планы опекуна, связавшись с широко известным распутником?
Вопрос адвоката шокировал Сабрину, поскольку его скорее мог задать обвинитель, нежели защитник.
— Не было необходимости в подобного рода играх. Мне достаточно было сказать «нет», и мой опекун не смог бы ничего сделать. Согласитесь, что никто не имеет права выдать девушку замуж против ее желания.
— Понятно. Теперь прошу вас ответить на следующий вопрос. Вы рассказывали в Бате, что по дороге были ограблены и грубо унижены каким-то разбойником?
— Мой экипаж действительно был остановлен, и граби-тель отобрал у сопровождавшей меня экономки сорок фунтов.
— И все?
— Все.
— Вы слишком скромны, мисс Линдсей! Мне известно, что вы клялись, будто застрелили бандита из его собственного пистолета.
— Ода!
Сабрина потупила взгляд. Ибо в этот момент больше всего хотела бы застрелить самого лорда Лавлейса, с тошнотворной хитростью и коварством чего-то от нее добивающегося. Но надо держать себя в руках. Одно неосмотрительное слово может погубить все!
Она подняла глаза на адвоката:
— Наверное, рассказывая эту историю, я кое-что приукрасила. В частности, свое умение стрелять без промаха.
Лорд Лавлейс никак не отреагировал на ее объяснение. Но при следующем вопросе взгляд его стал жестким и колючим.
— Кто именно ограбил вас, мисс Линдсей?
— Разбойник не назвал своего имени.
— Разве вы потом не сказали экономке, что узнали в грабителе Черного Джека Лоу?
Мысленно Сабрина пожелала миссис Варней провалиться в преисподнюю.
— Возможно, я действительно так сказала. Потому что была ужасно напугана. Кроме того, накануне отъезда мы долго говорили с миссис Варней об опасностях предстоящего путешествия. Естественно, зашел разговор и о Черном Джеке Лоу. Поскольку ни с одним бандитом мне встречаться не приходилось, я знала лишь это имя. И когда на нас напал разбойник в маске, оно и пришло мне на ум. Если бы в тот момент я вспомнила имя лорда Лавлейса, то, возможно, назвала бы экономке именно его…
В зале раздался громкий смех. Улыбнулся и Рэн. У Сабрины сразу отлегло от сердца.
А лорд Рэндольф уже задавал следующий вопрос:
— Не могли бы вы, мисс Линдсей, объяснить, каким образом виконт Дарлингтон оказался соучастником похищения вашего сводного брата с целью получения выкупа?
— У меня не было и мысли о выкупе! Я только хотела увезти Кита в безопасное место. И уверена, что смогу заботиться о нем лучше, нежели кто-нибудь другой.
— И вы выкрали его?
— Кит поехал со мной добровольно. Он отлично знал, что я никогда не причиню ему вреда.
— Где сейчас ваш сводный брат?
— Там, где ему ничто не угрожает.
— Вы можете это доказать?
— Мне кажется, что местонахождение ребенка, которого король оставил без средств к существованию, не должно интересовать никого, кроме его родной сестры. А она самоотверженно заботится о нем.
Среди сидевших в зале началось некоторое волнение. По отдельным доносящимся до Сабрины репликам она поняла, что многие пэры готовы с ней согласиться, хотя у большинства из них определенно были незаконные дети, оставленные на произвол судьбы.
Рэн обернулся к своему оппоненту со стороны обвинения:
— Прошу вас, господин прокурор.
Прокурор поднялся со своего места. Его лицо было непроницаемым, а глаза холодно смотрели из-под огромного парика. Для Рэндольфа это был самый серьезный противник.
— Ответьте мне на один вопрос, мисс Линдсей, — ровным и бесцветным голосом сказал он. — Вы верите в то, что виконт Дарлингтон и Черный Джек Лоу — одно и то же лицо?
Сабрина невольно рассмеялась:
— Я? Конечно, не верю!
Бесстрастность и надменность на лице прокурора сменило презрительное выражение.
— Вы разочаровываете меня, мисс Линдсей! Я думал, что столь умная и проницательная женщина, как вы, должна была бы заметить совершенно очевидную и изобличающую связь между ними.
— А именно?
— Взять хотя бы созвучие имен. Дарлингтону при рождении было дано имя Джон. Потом оно трансформировалось в имя Джек. Его фамилия Лоутон.
Подумайте: Джек Лоутон.. Джек Лоу… Разве прозвище бандита не говорит само за себя?
— Все зависит от интерпретации, — возразила Сабрина. Она с удивлением задумалась над странной
