Полюбовавшись произведенным эффектом, мистер Голд продолжил: – Оказывается, вы прехорошенькая, мисс убийца. Надо же, у такого уродливого типа, каким был ваш отец, смогла родиться такая милашка дочь. Это даже наводит на определенные мысли. Может, старина Мартин нашел вас в капусте?
Сделав паузу как бы для того, чтобы девушка сумела осознать его скабрезности, мистер Голд сказал:
– Ты и характером на своего отца не похожа, тот был парень простой. Признаюсь, тебе удалось многого добиться, моего сына одними голыми ляжками не прельстишь. Можешь радоваться, он умрет вместе с тобой. У тебя все же получилась твоя месть, так что поздравляю.
– Я не хочу, чтобы вы его убили! – воскликнула Лола.
– Не хочешь? Или я ослышался? Интересно, а зачем тогда ты, без пяти минут мертвячка, приклеила его к своей п…?
– Я не знаю, почему он полюбил меня, за что, – прошептала Лола едва дыша.
Арагонец, посерьезнев, долго молчал, меряя шагами пятачок у двери. Потом он проговорил:
– Если хочешь, я могу подсказать тебе, как ты можешь сохранить ему жизнь. Не сомневайся, в моем совете не будет лукавства, ведь мне самому не хочется, чтобы ты утянула его с собой.
– Что я должна сделать?
– Убить себя. Арагонцам-исполнителям я скажу, что он убил тебя, и он будет прощен. Конечно, я бы мог шлепнуть тебя и сам, но этому есть маленькое препятствие: я не хочу ссориться с Джонни.
– Хорошо, я сделаю это. Но у меня нет оружия.
– Вообще-то ты могла бы догадаться повеситься на чулке, проткнуть себе глаз вот этой вилкой так, чтобы острые кончики дошли до мозга, или еще что-нибудь придумать, но пожалеем твое воображение. – Мистер Голд достал из кармана игломет и открыл обойму. – Видишь, красная кассета? В кассете – одна единственная игла. Для тебя. Держи!
Лола вялой рукой приняла игломет. Поднявшись с кресла, она стала с каким-то странным удивлением разглядывать его, словно видела это оружие впервые.
– На пленке будет видно, как ты сама целишься в себя, а Джонни мы скажем, что ты нашла игломет в ящике комода, – пояснил мистер Голд. – Теперь стреляйся, а я пошел.
У двери арагонец оглянулся. Лола все еще рассматривала игломет, будто силясь сообразить, как им пользоваться.
– Давай, давай, – приободрил ее мистер Голд. – Забыла, где находится спусковой крючок? Вот достойная дочь своего отца, тот всадил себе в сердце нож, хотя у него с собой был игломет с полной кассетой.
На лице Лолы обозначилось недоумение.
– Так мой отец сам убил себя? – Она была уверена, что его убили ударом ножа в сердце исполнители.
– Да, он умер сам. Наши люди только отрезали ему голову.
Девушка судорожным движением наставила игломет на арагонца.
Мистер Голд приметно вздрогнул.
– Что это за штуки? – возмутился он с нотками страха в голосе.
В облике Лолы появилось нечто такое, что стало ясно: сейчас она выстрелит.
И вдруг она приставила дуло игломета к своей груди и нажала на спусковой крючок.
По лицу девушки разлилась смертельная бледность. Колени ее подогнулись, и она мягко упала на ковер.
Мистер Голд, помедлив, поднял игломет, выпавший из руки Лолы, вышел в коридор и пошел в свой кабинет.
Роджер сидел там, куда его посадил мистер Голд, и послушно смотрел на экран.
– Роджер, эта дурочка потеряла сознание, – проговорил Голд. – Пойди, приведи ее в чувство, нечего ей валяться на полу, растопыриваться ляжками.
Мистер Голд проследил по экрану, как Роджер перенес Лолу на диван, где она и пришла в себя. Когда она приподнялась, мистер Голд отключил камеру. Экран видеофона погас, после чего ара-гонец включил механизм, стирающий сделанную видеозапись.
Он был недоволен. Его затея сорвалась: он хотел, чтобы Лола Харт выстрелила в него, а она выстрелила в себя. Жаль, жаль, ведь замысел был неплох: девчонка стреляет в него, он падает, Роджер несется в ореховую гостиную и убивает девчонку. Джонни показывают запись, как Лола Харт стреляет в его отца, и это заставляет Джонни возненавидеть ее. Мистер Голд в бессознательном состоянии попадает в клинику. Он не умирает только потому, что время от времени проходил курсы специального фармако-рефлекторного воздействия, которое снижало восприимчивость к яду, нанесенному на красные иглы. Потом мистер Голд, конечно, сказал бы, что он именно этого и добивался, чтобы Лола Харт убила его, он не хотел жить, имея такого скверного сына. Джонни глубоко раскаивается в своих ошибках. Занавес.
А игла в игломете, из которого стреляла Лола, конечно, была особая: она была красной, это так, но никакого яда, ни снотворного, ни смертоносного, на нее не было нанесено. Мистер Голд не хотел рисковать, кто знает, а вдруг эти его фармако-рефлекторные курсы ничуть не помешали бы ему отправиться на тот свет, всади в него Лола Харт смертельную иглу. “Интересно, получилось что-нибудь у Эльзы?” – подумал Чарльз Голд и включил камеру, установленную в гостиной его жены.
Миссис Голд сидела у стола в страдальческой позе, свесив голову и прижимая ладони к вискам. Она была одна.
Чарльз Голд включил микрофон.
– Эльза, где Джонни?
Она медленно повернула голову к камере и проговорила бессильно:
– Он только что вышел. К ней пошел, куда же еще.
– У тебя ничего не получилось?
– Ничего. – Она закрыла лицо руками, и плечи ее задрожали. До мистера Голда донеслось сквозь рыдания: – Она ведь могла убить тебя, а он… Он не знал, что она стреляла в тебя, но когда я сказала ему это, он… он не проклял ее, он промолчал! Мистер Голд прервал связь и вызвал Роджера.
– Роджер, возьми игломет, – он показал глазами на стол, где все еще лежал игломет, которым он прежде велел воспользоваться Роджеру, если Лола Харт выстрелила бы в него. – Ты, Джо, Джим и Люк, вы вчетвером сейчас пойдете в ореховую гостиную. Ты должен убить девушку, которая находится там, ты видел ее на экране. С ней мой сын, если он попытается помешать вам, скрутите его.
Роджер вышел, и мистер Голд набрал код ореховой гостиной.
На экране он увидел ее и его. Они не обнимались, нет, они просто смотрели друг на друга. Мистер Голд включил звук. Они смотрели друг на друга и молчали. Арагонец потупил взор.
Потом он услышал какой-то шум и голос Роджера:
– Господин, мне приказано убить ее.
