в Интернете, не боится змей и тараканов и умеет готовить настоящую еду. Как всегда, безрассудна, импульсивна – вздумала отправиться на Яву и подготовить для него дом… Вот этого он как-то не планировал.
Сэм взглянул на лежавшую перед ним на столе папку – чем он занимался, до того как раздался этот звонок? Встретившаяся в офисе Маркуса несколько дней назад Ким с тех пор не выходила у него из головы – факт тревожный и требующий немедленных действий. Он занят, а непрошеные мысли постоянно лезут в голову, даже в разгар самых важных переговоров.
Когда Ким позвонила в первый раз и попросила взять ее на работу, он был с ней резок – в основном потому, что злился на себя. Почему он не перестает думать о ней? И вот она позвонила снова. Милая маленькая сестренка Маркуса уже взрослая; в сущности, Ким мало изменилась с тех пор: импульсивная, жизнерадостная, очаровательная… Сегодня вечером он идет с ней ужинать – интересно…
Ким в отчаянии перебирала пестрое содержимое шкафа в спальне: все ее платья и костюмы безнадежно не подходят, но бежать покупать что-то новое нет времени.
Она любила приобретать одежду, но ее никогда не удовлетворял стандартный набор. К счастью, на работе не требуется выглядеть официально. Свободный коммерческий дизайнер, она может позволить себе совершенно немыслимые туалеты и предпочитает нечто веселое, забавное, яркое, необычное. Но для сегодняшнего ужина надо что-то утонченное… Застонав от разочарования, она в последний раз запустила пальцы в разноцветную груду в надежде найти хоть что-то приемлемое.
Как ни странно, ей повезло: руки зацепили маленький, облегающий черный костюм, строгий, респектабельный купленный в прошлом году на похороны дяди Амоса. Со вздохом облегчения Ким извлекла его из шкафа и разложила на кровати. Из дальнего ящика достала черные лакированные туфельки. В шкатулке с драгоценностями нашлась пара скромных золотых сережек и тоненькая золотая цепочка – подарок на день рождения от консервативного отца. Ура, она экипирована!
Теперь волосы – собрать их, тщательно уложить… Ким улыбнулась: если так пойдет и дальше, она просто поразит мистера Самира Рашида своим деловым имиджем!
Сэм приехал за ней на длинном, обтекаемом лимузине. Ким уже ждала его снаружи, у двери здания. Старинный лифт, похожий на клетку, неисправен, не стоит заставлять Сэма карабкаться по ступенькам на верхний этаж.
Водитель в форме почтительно открыл для нее дверь, и она скользнула на сиденье. Бог мой, да здесь, помимо всего прочего, телевизор, компьютер, телефон, факс, холодильник, бар… Лимузин, принадлежащий компании, рассчитан на то, чтобы деловой человек не прерывал свою деятельность по пути из аэропорта в офис или в номер отеля, а может быть, и на пути к подруге.
– Привет! – Она постаралась, чтобы голос прозвучал сдержанно.
Даже в консервативных рыжевато-коричневых брюках и темно-синем свитере Сэм сногсшибателен – каждый ее нерв стало покалывать иголочками. Ему, видимо, ничего не стоит так выглядеть, что бы он ни надел.
Ким разглядывала его: крошечные морщинки у рта, квадратный подбородок свежевыбрит, в глубине темных глаз сверкают веселые искорки…
– Едва узнал тебя, Ким, ты – и вдруг в черном.
– Да я и сама себя едва узнаю. Всего один раз надевала этот костюм, да и то на похороны. – Она прикусила язык: Сэм засмеялся.
– На похороны? Надеюсь, что ужин со мной ты не считаешь столь же трагическим событием?
– Не беспокойся, – заверила его Ким, – я не настроена на трагические события: они так угнетают.
– А ты не из тех, кто любит чувствовать себя угнетенным, – закончил он. – По крайней мере так было в детстве.
– Ты прав.
Не стоит наводить его на воспоминания о маленькой дурехе, какой она была, – наивной, безнадежно в него влюбленной. Та девочка, без сомнения, надела бы сегодня красное платье – у нее в шкафу висит одно, изумительное, глубокого, насыщенного, страстного красного цвета. Оно как нельзя лучше подходит, чтобы выразить истинные надежды Ким относительно предстоящего ужина с Самиром Рашидом – с мужчиной, который заставлял ее глупое, неопытное сердечко то замирать, то восторженно биться. Сколько раз он спасал ее от ужасной смерти в пустыне – к несчастью, только в фантазиях. И уж разумеется, никогда еще они не ужинали вместе, вдвоем. Да и вообще едва ли оставались наедине, если не считать того единственного раза в саду у дома ее родителей, вечером…
Не самое, однако, лучшее направление мыслей. Ким решительно выбросила из памяти этот эпизод и выглянула в окно: неоновые огни, плакаты, афиши; автобусы и такси; спешат люди – как в немом кино. Сквозь темные стекла лимузина с кондиционером не долетает ни звука – оазис тишины и спокойствия в городской суете.
Но ей было неспокойно. Никогда раньше она так не осознавала власти над собой прошлого, воспоминаний, и это ее злило. Ведь теперь она не глупый подросток! То, что Ким чувствовала тогда, не имеет никакого отношения к сегодняшнему моменту. Она уже совсем другой человек – взрослая женщина, которая не имеет ни малейшего интереса к холодному, загадочному мужчине в дорогой одежде, пусть он и убийственно привлекателен и сексуален. В то время вокруг Сэма витал экзотический ореол, она подозревала в нем вулкан сдерживаемой страсти, готовой извергнуться…
А сейчас ноздри щекочет запах его одеколона, беспокоит ощущение его близости. Так легко дотронуться до него – до запястья, плеча, бедра… О боже, о чем она думает? Сэм всего лишь очередной богатый бизнесмен-трудоголик – человек, умеющий одно: делать деньги. Который не способен поддерживать теплые, дружеские отношения ни с друзьями, ни с любовницами. Скорее всего, он до невозможности скучен; у него нет жены, нет личной жизни. Вечера, скорее всего, проводит за игрой в солитер или у телевизора, слушая биржевые новости по Си-эн-эн.
К счастью, путь до ресторана занял немного времени. Весьма престижное место, Ким еще не представлялось возможности здесь побывать.
– Это просто великолепно! – проговорила она.
Изысканное современное оформление зала, тонкие гравюры на стенах. Ароматы над столиками многообещающи, даже меню – настоящее произведение искусства. Подошел официант в безукоризненном черном костюме, принял заказ на аперитив – говорит с настоящим французским акцентом. Ким попросила шардоне и поймала темную вспышку в глазах Сэма.
– Ах да, – заметил он спокойно, – тебе уже можно пить.
Намек понятен: однажды на вечеринке в честь пятидесятилетия отца Ким выпила втихую два бокала шампанского, хотя ей было еще далеко до восемнадцати. Сэм при этом присутствовал. Скрыть свое смущение стоит ей теперь немалых усилий – только бы не покраснеть…
Шампанское сделало ее тогда храброй и проказливой. Она затащила Сэма в сад, за большое дерево, и кинулась ему на шею, по крайней мере попыталась, поскольку была не слишком опытна в таких вещах. Ужасно неловко даже вспоминать об этом.
Но то дело прошлое, а теперь ей, зрелой женщине, нужно всего лишь убедить Сэма принять ее на работу.
– С тех пор прошло одиннадцать лет. – Она небрежно пожала плечами и принялась расправлять салфетку, чтобы не смотреть на него.
