– Так расскажи мне, что произошло с тобой за эти одиннадцать лет, если не считать очевидных перемен.
– Рассказать в двух словах? – рассмеялась Ким. – Попробую. Так вот… Я крупно поспорила с отцом и поступила в художественную школу. Потом еще немного поспорила – и окончила ее. Получила отличную работу в рекламном агентстве. Вскоре мне наскучило работать на косметические и мыльные компании, и я решила уйти в свободный полет, чтобы развиваться творчески.
– Отец все еще думает, что я никогда не сделаю настоящей карьеры, но в целом мои дела не так уж плохи. В том, что делаю, я хороша, и время от времени мне подворачиваются по-настоящему выгодные контракты. Работаю с архитекторами и художниками, дизайнерами интерьеров и…
Дальше рассказ ее о своей работе покатился сам собой, но каждый раз, когда она собиралась остановиться, хотя бы из вежливости, Сэм задавал новый вопрос.
– А сейчас, – сказал он наконец, – ты готова бросить все это для того, чтобы ехать на Яву ради временной работы – подбирать для меня дом, прислугу и мебель?
– Но моя работа состоит не только в этом. В твоем изложении все кажется слишком… прозаичным.
– Обычно покупка нового дома и есть довольно прозаичное занятие. – В его голосе не слышалось ни капли воодушевления.
– Ты сказал Маркусу, что хочешь иметь дом – не просто жилище, а именно дом. Что устал от стерильных номеров отелей, от безликих меблированных комнат.
– Да. Последние десять лет я жил как проклятый кочевник.
Ну, не в юрте же и не в палатке, подумала Ким, без сомнения, в самых роскошных номерах лучших отелей. Но ведь ни один из них нельзя назвать домом. Трудно представить себе такую жизнь… Для нее даже маленькая, убогая квартирка, где она жила, прежде чем переехать в просторную мансарду, стала настоящим домом; она всегда считала ее своим домом, хотя поначалу приходилось покупать подержанную мебель. Это потребовало времени и усилий, но у нее постоянно был дом – наполненный подобранными ею вещами, ее любимыми цветами; Ким сама клеила обои, вешала картины.
– Как долго ты собираешься прожить в Индонезии?
– Думаю, не меньше пяти лет, а может, и дольше. На этот раз я решил заиметь место, которое смогу называть своим домом. А не снимать чье-то помещение, заставленное чужой мебелью.
Но времени, чтобы заняться самому необходимыми для этого делами, у него нет – это Ким знала, так сказал ей Маркус. Сначала надо найти помещение, потом купить мебель, нанять слуг. А Сэм занят созданием новой компании, управлением ею и снабжением. Что ему действительно нужно, так это жена, но ставить его о том в известность она не собирается – скорее всего, сам понимает.
Вот она сидит здесь, в шикарном ресторане, в своем похоронном костюме, и пытается убедить Сэма, что раз уж у него нет жены, то она, Ким, для него оптимальный вариант, чтобы выполнить нужную ему работу. Как бы сказать ему об этом напрямую? Ким думала, а сама разглядывала его галстук (кстати, очень хороший). Только она решилась пустить в ход все свое обаяние и способность убеждать, как явился официант принять заказ.
Они попросили первое блюдо – что-то с уткой. Почти сразу принесли большие белые тарелки: искусно разложенные кусочки мяса, окруженные изысканным гарниром.
– Еда как форма искусства! – провозгласила Ким. – Вот это по мне. Так красиво – страшно есть, но все же попробую. – И погрузила вилку в самый центр кулинарного шедевра. – Вот что, Сэм, – молвила она немного погодя, – дай мне эту работу, и я найду тебе замечательный дом, с отличной верандой. Куплю мебель и обставлю его в соответствии с твоими вкусами и предпочтениями, найму самую лучшую прислугу. А захочешь – организую званый обед или вечеринку с коктейлями, когда все будет закончено. Покажешь свой новый дом коллегам и друзьям – лопнут от зависти. Проделаю для тебя всю работу быстро и качественно. Знаешь, я и в самом деле хорошо это умею.
– Это интуиция подсказала тебе бросить все, чего ты успела достичь в Нью-Йорке, и сломя голову кинуться на край света? Думаешь, таким образом как-то продвинешься в своей карьере?
– Никогда я не кидаюсь сломя голову куда бы то ни было, – спокойно возразила она. – Но если отвечать на твой вопрос – да, можно сказать, так.
– «Можно сказать»? – с подозрением переспросил Сэм.
– У меня есть кое-какие корыстные мотивы, – призналась она с покаянным видом.
– Ах, вот как… Вот мы и докопались до истины.
Тогда Ким стала рассказывать, как давно мечтала вернуться в Юго- Восточную Азию, как сильно любит Яву; нет на свете ничего зеленее рисовых полей, нет ничего лучше, чем…
Об этом она могла говорить бесконечно. А Сэм сидел молча и слушал о замечательных произведениях искусства, о том, что такое батик, о красоте заливов, о деревянных скульптурах Джепара, о чудесных спектаклях, которые идут всю ночь, о вкуснейших блюдах местной кухни… Жизнь там даст ей вдохновение, она получит огромный заряд положительной энергии. Когда Ким наконец умолкла, то сообразила вдруг, что увлеклась. «Пожалуй, я веду себя как возбужденный ребенок», – с ужасом подумала она и, заправив за уши выбившиеся завитки, опустила глаза в тарелку: утка почти не тронута. Сэм смотрел на нее. Его взгляд, как горячее прикосновение…
– Очаровательно! – подытожил он, улыбаясь. – Считай, что ты получила эту работу.
Закрыв за собой дверь, Ким пустилась в пляс по гостиной. Она сделала это! Провальсировала в спальню и стала раздеваться. Завтра она снова увидит Сэма: встреча назначена на шесть часов у него в офисе – все равно она окажется в это время неподалеку. Потом они поедут к ней – пусть увидит плоды ее трудов как декоратора – и обсудят дальнейшие планы.
Поймав свое улыбающееся отражение в зеркале, Ким подумала: почему бы ему завтра не остаться у нее на ужин – она приготовит не хуже, чем сегодня в ресторане.
Слишком взволнованная, чтобы уснуть, она, в кимоно, расписанном ярким павлиньим узором, бродила по комнате, мысленно прокручивая весь сегодняшний вечер, словно киноленту. Вспоминала каждое слово Сэма, его темные глаза, мужественное лицо…
Почему он так нигде и не осел? У него даже нет постоянной квартиры в Нью-Йорке; бывая в городе, живет в пентхаусе компании. Сам он объяснял это тем, что не видит в том особого смысла: частые отъезды за границу, смена впечатлений…
