Вот это да! Прошло же четыре месяца с лишним! Уж мог бы сподобиться и всё вычистить! Или припахал бы свою Орсетту. Пусть узнает, что к постельным обязанностям жены прилагаются другие — поломойные.
Ладно, задерживаться тут надолго я не собираюсь.
— Чем это так несёт? — вежливо осведомился Холт из-за спины.
— Миренья.
— Миренья?
— Да, миренья. Любимая рыба мужа.
Холт фыркнул.
Ничего, потерпит. Я его с собой не звала.
Не задерживаясь и не оглядываясь, прошла через гостиную к лестнице на второй этаж. М-да, тут амбре ещё духовитее. Может, подсказать бывшему — пусть хоть всё молотым кофе посыплет? Запах кофе — самый сильный из всех — перешибёт даже рыбный.
Я легко нашла четыре книги из моих пяти — два семейных гримуара и пару учебников по стандартным заклинаниям. Но куда делся справочник по целительству? Он был мне нужен, и очень… Редкое академическое издание, по деньгам тянет соленов на двести-триста. Это если ещё найдешь, где купить.
— Что-то ищете?
— Да одна из книг пропала…
Вот куда он её дел? Может, взял почитать? В смысле — изучать? Ведь зарабатывать надо. Значит, придётся зубрить самому… А где бывший у нас любил читать? Вечерами, лёжа в кровати. Ой, не хочу я заходить в спальню… но, похоже, придётся. Оглянулась на Холта. Тот с неким скепсисом на лице рассматривал полки. Повертел в руках длинную пожелтевшую кость. Фыркнул, положил на место. Протянул руку к одному из хрустальных шаров, отвесил несильный щелбан. Похоже, понимает, что всё это — чистой воды бутафория и показуха. Быстро до него дошло. А мне понадобился целый год, чтобы разобраться.
У двери мужниной спальни я замялась. Почему-то оказалось страшным открыть дверь. Сморщила нос и распахнула рывком. Уф, никого! Только неубранная постель и ворох одежды на спинке кресла. Ага! А вот и то, что мне нужно, — мой том в коричневом кожаном переплете, лежит распахнутый на тумбочке корешком вверх. Ну кто так книги кладёт? Есть же закладки!
Сунув раритет в большую холщовую сумку, поспешно вышла из комнаты, убегая от резанувшего по нервам запаха знакомого одеколона. Все-таки мне ещё больно…
Ладно. Сюда я больше не вернусь. Надо подумать, ничего важного не забыла? Если не могу вспомнить, наверное, нет. Значит, можно уходить. То, за чем пришла, я получила.
Проходя мимо дверей кабинета, бросила Холту:
— Уходим!
— Нашли всё, что хотели?
— Свои книги. Это главное.
— Помочь донести?
Я захлопала глазами. Это он чего? Рыбой так надышался, что в голове помутилось? Сумка у меня одна, отдавать — так всё целиком. А мои тома тянут стоуна на три-четыре. Можно, конечно, облегчить себе жизнь — пусть тащит, — но мудро ли злить того, на кого работаешь и от кого сейчас зависишь?
— Спасибо, не стоит.
Холт промолчал.
Всё же мы столкнулись с Андреасом. Почти внизу улицы Трёх Жемчужин, когда я уже расслабилась и радовалась, что удалось избежать и неприятной встречи, и выяснения отношений.
Он вывернул из-за угла прямо перед нами. В клюквенном нарядном камзоле, шляпе с роскошным белым пером. Увидев нас с Холтом, сбился с шага. А потом заступил дорогу.
— Сита, ты что здесь делаешь? И… — подозрительно уставился на выпиравшие из сумки углы книг, — … что ты несёшь?
— Забрала свои книги, — посмотрела я ему прямо в глаза. — Только свои.
— Ты не имеешь права!
— Они были моими до свадьбы, тому есть свидетели.
Ох, опять он нападает, а у меня не находится подходящих слов, чтобы его осадить…
Холт сделал шаг вперед, вклинившись между нами.
— Касательно прав, молодой человек. Что произошло с наследством моей жены, которое она получила от матери?
Лицо экс-гада стало даже не злым, а злобным, разом растеряв всю красоту. Андреас прищурился. Не на Холта, на меня:
— Так ему нужны твои деньги, да? Я так и думал. Кому надобна такая фригидная дурнушка за просто так? Кстати, что ж супруг тебя ни одним новым платьем не осчастливил? Не заработала? Узна
Договорить он не успел — кулак Холта с хрустом впечатался в Андреасову челюсть. Тот взвыл и шлёпнулся на задницу. Холт протянул мне руку, одновременно переступая через ноги поверженного экс- поганца.
— Пойдём, Сита!
Я заколебалась. В первый раз в жизни из-за меня кто-то кому-то набил морду, и я не была уверена — нравится мне это или нет. Взглянула на трясущего головой экс-гада. Да! Пожалуй, всё же нравится!
Опёрлась на протянутую длань, переступая через бордовый замшевый сапог бывшего.
Следивший за нами Андреас начал поднимать руку. Пальцы засветились синим…
— Только посмей! — сощурилась на него я. — Лысым навек сделаю!
Рука упала на колени.
Надеюсь, больше мы никогда не встретимся.
Я шла прочь по улице и думала о том, что Андреас — а он же видел, что живот у меня пропал! — ничего не сказал, даже не спросил о своём ребёнке. Ему было всё равно…
— Сита, у тебя такое лицо…
— Всё в порядке, ньер Холт.
— Не в порядке. Тебя задело то, что он сказал? Завтра же сходим к портному, закажем платья.
— Нет. Сейчас мне нужно зайти в ювелирный. По пути есть два.
Холт озадаченно замолчал.
А я не собиралась ему объяснять, что собираюсь делать. Теперь, когда книга с нужным заклинанием у меня, я могла наложить на себя и дочку связующие чары. Я всегда буду знать, где находится моя девочка и всё ли с ней хорошо, а она станет чувствовать, в какой стороне я. Но для этого предстояло потратиться, и серьёзно. Так что денег на глупости вроде платьев у меня в данный момент не было.
Я попросила Холта подождать меня около магазина. Если зайдём вместе и продавец решит, что я выбираю подарок, оплатить который собирается спутник, — сдерёт втрое. А с одинокой женщины много не возьмёшь — только справедливую цену.
За длинную витую золотую цепочку и пару янтарных серёжек, которую я нашла во втором ювелирном, пришлось отдать сто пятьдесят соленов. Много, очень много. Но это была необходимая трата.
Домой я добралась уже совсем без сил. Всё же после сидения в доме такие пешие концы через половину города — это утомительно. Холт посмотрел на меня и фыркнул в пространство, что де он предлагал нанять экипаж — а я не захотела. Да, не захотела. Он сам провёл между нами грань. И брать у него деньги, вынуждать что-то на меня тратить — зачем мне такое? Наверное, если б я оставалась Ситой, то согласилась бы. Но раз я стала ньерой Ориенси, то буду вести себя как ньера Ориенси. Стеснённая в средствах, но самостоятельная.
Отнесла книги к себе в комнату. Вынула из сумки. Поставила стопкой на комод у стены — красота-то какая! Правда, полюбоваться плодами похода в тылы врага мне не дала дочка — Соль проголодалась, о чем
