Дом под номером семнадцать обладал прекрасным фасадом в неоклассицистском стиле, а мостовая перед ним была запружена «роллерейсами» и «ягуарами». Из всех окон лил яркий свет, в вечернем летнем воздухе были слышны звуки музыки. Похоже, «маленькая вечеринка» Элен обещала стать поистине грандиозным мероприятием.
Расплатившись с таксистом, Софи и Дженни стали подниматься по ступенькам парадного входа. На Дженни было одно из темных вечерних платьев Софи, и она выглядела в нем потрясающе привлекательной. Сама же Софи последовала совету Элен надеть «что-нибудь мерцающее». Шелковая блузка и красная, усеянная узорными блестками юбка прекрасно гармонировали с ее загаром, и, хотя, как в ту последнюю ночь на Ямайке, на ее лице почти не было косметики, она чувствовала, что выглядит эффектно как никогда.
В холле их встретила сама Элен, сияющая и явно довольная их приходом.
– Софи, дорогая, ты выглядишь просто изумительно! Такая загоревшая, стройная и прелестная! Представляю, какое впечатление ты произведешь на всех. Кстати, ты никогда не говорила мне, что у тебя такая хорошенькая кузина. Очень рада познакомиться с вами, Дженни. Ну пошли, выпьем немного шампанского…
Большая гостиная ломилась от гостей, оживленно беседующих друг с другом. Тут и там раздавались взрывы веселого смеха. Появление Софи вызвало шумный восторг, и минут пятнадцать ее буквально осаждали друзья и коллеги по недавнему фильму, спешившие выразить ей свое восхищение. Все были явно изумлены происшедшей с ней переменой.
– Не могу поверить в это, – ахал Лайонел Джейкобсон – по фильму один из трех мужей Элен, на съемках между ним и Софи установились дружеские отношения. Его и без того довольно выпуклые глаза готовы были выскочить из орбит. – А мы и не догадывались, что скрывается под маской Мэйзи!
– Гадкий утенок превратился в лебедя и готов к отмщению! – с шутливым почтением обратился к ней Джулиан Пайк-Эшмор, игравший одну из главных мужских ролей. – «Ты носишь красоту свою, как небо носит звезды…» Вы разрешите мне вас поцеловать?
Софи захватила пьяняще-оживленная атмосфера вечеринки, и она вынуждена была на время покинуть свою кузину, предоставив ее самой себе – довольно непривычная ситуация для Дженни, привыкшей быть в центре внимания.
Минут через пятнадцать появилась Элен в сопровождении смуглолицего молодого человека. Он был очень красив. На его утонченно-аристократическом лице выделялись выразительные, ярко-карие глаза. Когда Элен знакомила их друг с другом, он одарил Софи доброжелательной улыбкой.
– Софи, я хочу представить тебе Франко Лучани. Когда он тебя увидел, то не поверил, что ты и есть та самая Софи Эспен. Франко, вы наконец видите перед собой Мэйзи Уилкин.
– Нет-нет. Это не Мэйзи Уилкин. – Он говорил по-английски с очаровательным акцентом, но довольно бегло. – Не вижу ничего общего. – Он поцеловал руку Софи и выпрямился, продолжая ее держать. – Не знаю, с чем вас поздравить прежде всего, Софи: с вашей актерской работой или с тем, что вы сегодня просто обворожительны. – Он разглядывал ее с одобрительным восхищением в глазах. – Могу лишь сказать, что и то, и другое по-своему уникально.
– Вы очень любезны, – засмеялась Софи, зардевшись от удовольствия.
– Я оставляю вас, – сказала Элен и растворилась среди гостей.
Софи застенчиво посмотрела на красавца итальянца.
– Вы в самом деле думали, что я в жизни выгляжу как Мэйзи?
– В общем… – Его полные губы растянулись в улыбке. – В общем, я знал, что вы были сильно загримированы. Но должен сознаться, никогда не думал, что вы настолько красивы и так очаровательны, что теперь для меня является очевидным фактом. – Он наконец выпустил ее руку. – Когда я увидел только что отснятые кадры с вами в роли Мэйзи Уилкин, я тотчас же понял, что вы должны сыграть Марджори в «Первом дне осени». Я чувствовал, что если вы в вашем возрасте смогли сыграть такую трудную роль, как Мэйзи, то для вас нет ничего невозможного. Я искал молодую актрису, но, как оказалось, талантливых молодых актрис не так уж много. В вас я увидел ту уязвимость и одновременно силу, которые мне и были нужны. Однако, когда вчера вечером я просмотрел весь фильм целиком, – он покачал головой, – я был вне себя от восторга. Во время финальных эпизодов в зале суда я буквально вцепился в кресло. Было полное впечатление того, что на экране вовсе не актриса, а живая, реальная женщина, страдающая и униженная.
– Ну что ж, – сказала Софи, вспомнив о том, что ей пришлось пережить, чтобы ее игра оказалась столь убедительной, – я рада, что вам понравилось.
– Единственное, в чем я сомневался, – это то, что по сценарию Марджори красавица, а Мэйзи…
– Не сказать, чтобы очень красива, – закончила за него Софи, увидев его нерешительность.
Франко Лучани вежливо засмеялся, сверкнув ровными, ослепительно белыми зубами.
– Можно сказать, что Софи Эспен куда ближе к моему представлению о Марджори, чем Мэйзи. Теперь, убедившись в вашем таланте и красоте, я более, чем когда-либо, намерен снять вас в роли Марджори.
– Я очень польщена, – пробормотала Софи.
– Вам нравится сценарий?
– Да, очень, – кивнула она. – Прекрасно написан, и я всерьез увлеклась им.
– Но, несмотря на то что вы обдумываете его уже три недели, вы все еще не решаетесь согласиться на участие в фильме?
Такая атака застала ее врасплох.
– Дело в том, что я обсуждаю это со своим агентом и…
– И он советует вам не торопиться и дождаться более выгодного предложения? – Он улыбнулся с обезоруживающей откровенностью. – И вы не решаетесь связать себя с почти неизвестным итальянцем, чьи фильмы не приносят дохода и который предлагает вам слишком низкий гонорар?
– Могу уверить вас, что я пока еще не привыкла к большим гонорарам, – засмеялась Софи. Она чувствовала инстинктивное доверие к этому человеку. – И я действительно польщена вашим вниманием ко мне.
– У вас есть другие предложения?
– В общем, да, есть.
– Послушайте меня. – Он взял ее руку в свою и внимательно посмотрел ей в лицо. – После вчерашней премьеры вы имеете возможность получить намного более выгодные предложения, чем то, что могу обещать вам я. Я просто не в силах увеличить гонорар, даже если бы и хотел. Мои финансовые возможности, как вы, вероятно, знаете, очень ограниченны. Мне приходится платить большие деньги, чтобы заполучить Луиджи Канотту на главную роль в фильме. Однако я могу предложить вам определенный процент от моей собственной доли прибыли в случае коммерческого успеха «Первого дня осени».
– Господин Лучани…
– Кстати, этого я Канотте не предлагал. Софи, я уверен, что наш фильм заработает хорошие деньги. Он совсем не похож на мой последний фильм, «Римский роман». Это более коммерческая картина и намного более современная. Ваши один или два процента – мы это обговорим позднее – могут оказаться гораздо больше предлагаемого мною гонорара. Полученной суммы вам хватит на много лет вперед.
– Это чрезвычайно щедрое предложение, господин Лучани, я чувствую, что Она буквально поперхнулась на середине фразы, увидев через плечо Франко знакомое лицо.
Это был Кайл.
Элен ле Бон, что-то оживленно говоря, представляла ему Дженни. Софи почувствовала, как внезапно ее сердце сжало громадными тисками. Он здесь, в Лондоне, и не подумал встретиться со мной, промелькнуло у нее в мыслях.
И тут же ее перебила другая мысль – то, что она и так знала всегда: ни один мужчина в мире не может сравниться с ним.
Ей показалось, что Кайл еще больше загорел с тех пор, как они виделись в последний раз, и сейчас он вглядывался в кокетливое смазливое лицо Дженни, улыбаясь так хорошо знакомой ей самоуверенно- ленивой улыбкой. Его гибкое, мускулистое тело, которое она так часто вспоминала, сейчас было облачено в шелковый темный костюм, чья легкая ткань не могла скрыть мощного разворота плеч и стройной талии.
