Илья давно уехал, а Маша все стояла, опершись плечом о шкаф, и перед ее расширенными глазами проходили видения несуществующей и все же возможной новой жизни. При мысли о том, что сделаться теперь женой Ильи – вопрос времени и дипломатии, ей стало одновременно хорошо и страшно.
– Не могу поверить, что ты об этом всерьез думаешь! – упрекнула она себя вслух и, вернувшись на кухню, закрыла окно. Маша вымыла чашки, блюдо из-под пиццы, спрятала оставшиеся куски в холодильник и поняла, что, в общем, делать ей больше нечего. Впереди простирался длинный, не заполненный привычной работой день, а она даже не могла покинуть квартиру. К счастью, звонить ей никто не запрещал. Выудив из сумки мобильный, Маша набрала свой домашний номер. Телефон отца она взять так и не удосужилась.
Она ожидала услышать голос отца или, на худой конец, вообще не застать его в квартире, но ей почти немедленно ответил певучий голосок:
– Слушаю? Кто говорит?
«Боже мой! – Маша помедлила с ответом, пытаясь осмыслить тот факт, что Зоя снова находилась в ее квартире. – Похоже, бывать у нас в гостях чаще ей мешала только я! Без меня – как медом намазано!»
– Позови… Григория Сергеевича. – Она с запинкой назвала отца по имени-отчеству. И оттого еще больше возненавидела Зою. – Или Андрея.
– А их нет, они ушли в магазин, – пропела Зоя, сменив тон на более жалостный. – Где же ты, папа так волновался, когда мы вечером вернулись, а тебя нет! Мы до часу ночи с ним просидели, Андрей хотел остаться ночевать, но я не дала, ему же на работу… Ты даже записки не оставила! Где ты была?
– И ты вот так, попросту, задаешь такой вопрос? – не поверила своим ушам Маша. – Тебя не касается, где я была!
– Вечно ты ссоришься, – заныла та. – У меня теперь такой жуткий вид, синяки под глазами, а на шесть намечена съемка…
Маша хотела было прервать разговор, чтобы перезвонить брату, но тут Зоя воскликнула:
– Вернулись, сейчас… Это она звонит, все в порядке! – послышался ее удаляющийся голос.
Трубку тут же взял отец, и услышав неизбежное «где ты была?», девушка решила не раздражаться, тем более что с его стороны такой вопрос был продиктован только тревогой и заботой.
– Я ночевала у друга, пап, и поживу у него немножко, – честно ответила она. – Так будет лучше. Есть кое-какие обстоятельства…
– Ну, так бы и написала или хоть позвонила… – с облегчением выдохнул отец. – Я думал, обиделась насмерть на это приглашение, ушла из дома, на ночь глядя…
– Нет, папа, я не очень обиделась. Но на свадьбу не приду, конечно.
– Мы видели клочки. – Маше показалось, что отец слегка усмехнулся. – Что ж, я всегда в тебе ценил принципиальность. Чего всегда не хватало твоему брату, который сейчас рвет у меня трубку… На, на!
– Ты у кого? – раздался голос Андрея, неожиданно близкий и громкий.
Девушка невольно поморщилась.
– Какая забота… Тебе не все равно?
– Что за тайны, сестрица? – Он заговорил прежним, дурашливым тоном, который вдруг показался ей неуместным. – Чего я о тебе могу не знать? Не у Анжелы, тогда где?
– У мужика, который вас с Васькой в подъезде разнимал, – ядовито сообщила девушка. – Устраивает тебя?
– Кто он такой? Я его даже не разглядел…
– У тебя нет впечатления, что сейчас ты лезешь не в свое дело?
– Но я за тебя беспокоюсь!
В прежнее время такое восклицание заставляло Машу смиряться с вторжением в ее частную жизнь. Теперь оно не вызвало ничего, кроме раздражения, однако девушка взяла себя в руки. Она решила сохранять спокойствие любой ценой. Минувшая ночь придала ей уверенности в себе, и все приоритеты в ее сознании сдвинулись настолько, что теперь она совсем не боялась огорчить родню и не оправдать чьих-то ожиданий. Главным было мнение Ильи, а на этот счет Маша почему-то совсем не переживала. «Может, потому, что он не скупится на похвалы и нежные слова, как все, с кем я раньше общалась! Правду же говорят – доброе слово и кошке приятно!»
– Я тоже за тебя беспокоюсь, Андрюша. – Маша попыталась придать голосу мягкие, смиренные нотки. – У меня сложилось впечатление, что ты женишься на девушке, которая решила сыграть свадьбу через неделю после похорон нашей мамы.
– Ты опять! – взвился тот. – Даже папа не против…
– Послушай, разница в том, что папа потерял женщину, с которой развелся тринадцать лет назад, а ты – маму. Он может пойти на свадьбу, а ты – нет.
– Даже слушать дико… – пробормотал Андрей, сбитый с толку ее спокойным уверенным тоном. – Все придумываешь…
– А ты спроси папу, пошел бы он на твою свадьбу через неделю после того, как похоронил дочь?
В трубке повисло молчание, потом послышался стук, будто ее положили на твердую поверхность. Спустя мгновение Маша снова услышала голос отца, удивительно похожий на голос Андрея – такой же растерянный и подавленный. Только сейчас она обратила внимание, как похоже они звучат.
– Я слышал, Марья… Да, ты умеешь сказать.
– Извини, – коротко ответила она.
– Ты задала вопрос… Нет, я не пошел бы. Но мы с тобой сейчас испытываем разные чувства. И ты сама это сказала. Так что не надо меня обвинять. И… брата тоже.
Маша промолчала, внезапно ощутив, как глаза наполняются слезами. Было горько вновь ощутить себя одиночкой, противостоящей сплоченной семье. После тягостной паузы отец вздохнул и добавил:
– Никто не обидится, если не придешь…
– И отлично. – Девушка взглянула на часы. Время перевалило за полдень. – Вечером к тебе заедет мой приятель, заберет кое-какие вещи. У меня же совсем ничего тут нет.
– А что это ты так неожиданно к нему переехала? – поинтересовался отец. – И куда, если не секрет? Если рядом, так я сам могу тебе все собрать и подвезти… Продиктуешь, я запишу…
– Нет, пап, Илья уже все спланировал. Так нам удобнее.
– Как скажешь, – сдался тот. – Приятно слышать, что ты хоть с кем-то ладишь… Этот Илья, он кто? У него серьезные намерения? Может, мне вскоре предстоит еще одна свадьба?
– Нет, не думаю, – невольно улыбнулась Маша. – Во всяком случае, я не тороплюсь. Хочу получше его узнать.
Попрощавшись, она взглянула на дисплей телефона и обнаружила, что аппарат полностью разряжен. Зарядного устройства Маша в спешке не захватила, а значит, в скором времени рисковала остаться без мобильника. Правда, она в любом случае могла звонить со стационарного телефона, аппарат стоял тут же, на кухонном столе, но записная книжка со всеми номерами оказалась бы недоступна. «Вот смешно. – Девушка положила мобильник рядом с визитной карточкой Ильи. – Только ему и смогу позвонить… Как мир сузился – все теперь связано с ним. А еще позавчера утром я его не знала!»
Ей захотелось позвонить ему сейчас же, немедленно, просто, чтобы услышать его голос, но она одернула себя: «Начинать с этого? Подумает, что навязываюсь. Чтобы нравиться мужчине, нужно казаться самодостаточной!» Эта истина, которой она прежде никогда не следовала на практике, была единственным, что остановило ее руку, потянувшуюся к трубке. Прежде Маша не утруждалась какими-либо расчетами в отношениях с мужчинами, но теперь ощущала себя канатоходцем на проволоке. «Наверное, ни один человек мне так еще не нравился, как он… Я боюсь его разочаровать, потерять… Но это, когда его рядом нет. А когда Илья рядом, все кажется простым и легким, и я уверена, что он тоже в меня влюблен!»
Словно услышав ее мысли, на столе зазвонил стационарный телефон. От неожиданности девушка отступила на шаг – звонок оказался очень резким, громким, явно рассчитанным на то, чтобы его можно было слышать в любом углу огромной квартиры. Отрывистые трели разбудили гулкое эхо под потолком, и Маша поморщилась, поднеся ладони к ушам. Она не помнила, запрещал ли ей Илья брать трубку или запреты касались только входной двери. В любом случае, поняла вдруг девушка, Илья мог связаться с нею только таким способом, так как до сих пор не знал ее мобильного телефона. «Обижалась на него, а сама тоже хороша! Девушка без адреса…»
