– Кейт, я должен извиниться перед тобой. – В голосе Марша чувствовалась хрипотца, а от его слов девушку бросило в дрожь.
– За что? – спросила она, пытаясь сохранить
спокойствие, хотя и прекрасно понимала, о чем идет речь.
– За то, как я вел себя прошлой ночью. Я погорячился. Прости.
Он жалеет, что поцеловал ее. Сердце Кейт сжалось от боли, но она постаралась не замечать этого.
– Это был всего лишь поцелуй, – сказала девушка с напускным равнодушием. – Извинения приняты.
Марш замедлил шаг и вдруг споткнулся, резко качнувшись вперед.
Кейт успела его подхватить. Она ахнула, когда Марш налетел на нее, и они снова оказались прижатыми друг к другу.
Ее бросило в жар. Марш стоял слишком близко, его губы были всего лишь в нескольких сантиметрах от ее лица, и все, что могла сделать Кейт, это не дать ему сократить разделяющее их расстояние.
Она попыталась отодвинуться, но Марш удержал ее.
– Спасибо, а то я уже начал считать себя конченым человеком. – Кейт почувствовала щекой его дыхание, и по ее коже пробежали мурашки.
– Пожалуйста, – ответила она, надеясь, что он не заметит дрожь в ее голосе и лихорадочный стук ее сердца.
Когда они дошли до ограды, Кейт обратила внимание, что двор со служебными постройками сильно разросся за прошедшие годы. Спенсер набрал код на замке и открыл ворота.
– Мы перевели Куини в эту конюшню перед отъездом в Ирландию. Мы держим здесь лошадей, которые принадлежат членам семьи. Тут намного тише, – пояснил Спенсер, пока Кейт помогала Маршу пройти через ворота.
В хорошо проветриваемой конюшне было восемь денников – по четыре с каждой стороны.
– Куини в самом просторном деннике, последнем в этом ряду, – сказал Спенсер. Несколько лошадей высунули головы, и Кейт взглянула на Сабрину, с явным любопытством озирающуюся по сторонам. – Подождите минутку, я проверю, как себя чувствуют мама и сын. – Не дожидаясь ответа, он зашагал вперед.
В воздухе витали знакомые запахи лошадей, сена и овса. Кейт улыбнулась приятным воспоминаниям.
Ближайшая лошадь фыркнула и замотала головой.
Сабрина метнулась к отцу и повисла на его руке.
– Папа, мне страшно.
– Но здесь же нечего бояться, – заверил ее Марш. – Хочешь на ручки?
– Да.
Марш осторожно наклонился и поднял девочку.
– А теперь скажи, что тебя напугало.
– Большая лошадь. Она смотрела на меня.
– Она что, показывала тебя зубы и пыталась укусить?
Сабрина нервно хихикнула.
– Нет, она качала головой и смешно сопела.
– Она втягивала воздух, пытаясь уловить твой запах. Это всего лишь любопытство. Ей не часто приходилось видеть таких хорошеньких маленьких девочек, – поддразнил ее папа. – Какого она цвета?
– Коричневая с маленьким белым пятном на носу, – заметно осмелев, сказала Сабрина.
– На двери должно быть написано имя. Кейт, как ее зовут?
– Примула. Ее зовут Примула. – Девушка уставилась на надпись, решив, что это какая-то ошибка. Примулой звали лошадь, на которой она училась ездить верхом. Марш утверждал, что эта кобыла смирная, как ягненок. И оказался прав.
– Примула! Ну, это старая знакомая, – с чувством произнес Марш. – Примула – любимая лошадь твоей бабушки, она очень спокойная и ласковая. Привет, старушка. Как поживаешь?
Примула тихо заржала в ответ.
– Она поздоровалась, – пояснил Марш.
–Все прекрасно. Можно войти и взглянуть на новорожденного, – сообщил вернувшийся Спенсер.
Кейт торопливо подошла к Маршу. Он опустил Сабрину на землю. С готовностью, которой Кейт никак не ожидала, малышка подбежала к своему дяде, и они вместе вошли в денник.
– Не забудь, шуметь нельзя, чтобы не напугать их, – предупредил Спенсер. – Сабрина, тебе будет лучше видно, если я подниму тебя.
Спенсер нагнулся и взял девочку на руки. Как только она увидела жеребенка, стоящего рядом с матерью, ее ротик раскрылся от изумления, а глаза сделались огромными, словно блюдца.
– Смотрите! Какой хорошенький! – воскликнула Сабрина. – Папа! Смотри! – она с улыбкой повернулась к отцу. Жаль только, что он не видел этой улыбки.
– Если бы я мог, – ответил Марш, но в его голосе не было ни злости, ни горечи.
Кейт заметила слезы в его глазах, и ее сердце сжалось.
В последние несколько дней он прилагал огромные усилия, чтобы забыть о собственных проблемах и сосредоточиться на общении с дочерью. И эта линия поведения начала приносить плоды.
Сабрина – добрая, отзывчивая девочка, всегда готовая помочь, и любовь, которую проявлял к ней отец, направила их отношения в новое русло.
– Он прелесть, – восторженно воскликнула Кейт, оценив и гнедую масть жеребенка, и белую звездочку на его лбу.
– Вижу, вся семья собралась, чтобы похвалить новорожденного, – донеслось откуда-то сзади.
– Кайл, я не знал, что ты еще здесь, – Спенсер повернулся к вошедшему мужчине.
– Я решил заскочить на минутку перед отъездом.
– Ты наверняка помнишь моего брата Марша, – сказал Спенсер. – Эта маленькая красотка – его дочь Сабрина, а еще одна красотка – Кейт Тернер. А это Кайл Мастерс, местный ветеринар.
– Кейт Тернер, – повторил Кайл, взглянув на девушку. – Почему-то это имя кажется мне знакомым. – Он дружески улыбнулся. – Мы раньше не встречались?
У Кейт екнуло сердце. Похоже, он ее не узнал. И слава богу.
– Нет, не думаю, – ответила она.
Кейт взглянула Кайлу Мастерсу в глаза, заметив, что он сильно возмужал за прошедшие годы. Интересно, удалось ли Пайпер, влюбленной в него по уши, добиться его благосклонности?
– Это очень распространенное имя, – легкомысленным тоном заметила девушка. – У вас очень нужная профессия, и особенно в этом убеждаешься, когда на свет появляется такой очаровательный жеребенок, – добавила она, желая перевести разговор на другую тему.
– Согласен.
– Сабрина видит лошадей первый раз в жизни, – сказал Спенсер.
– Хочешь войти в денник и погладить жеребенка? – предложил Кайл.
Сабрина уставилась на него.
– А можно? – шепотом спросила она.
–Я не против, – разрешил ей Марш, жалея, что не может отвести ее сам. Но ему приятно было слышать восторг в ее голосе.
– Я пойду с тобой, – вызвался Спенсер.
Марша обрадовала готовность Сабрины войти в денник. Как у большинства детей, природное любопытство помогло ей преодолеть первоначальный страх.
За последние несколько дней его отношения с дочерью совершенно изменились, и этой благотворной переменой он обязан Кейт. Девочка очень привязалась к медсестре, и, без сомнения, очень расстроится, когда Кейт уедет. Внезапно Марш понял, что Сабрина не единственная будет грустить из-за ее отъезда.
Из соседнего стойла донеслось ржание Примулы и тихое бормотание Кейт. Ощупывая руками стену, Марш двинулся к ним.
