Сомнительная честь, я бы сказал. Потом придется ногу отрезать и отращивать заново. Оно тебе надо?
– Роберт, я же сказал: убирайся отсюда!
– Ладно, ухожу. – Целитель вышел из комнаты и стал так, чтобы Юджин не мог его пристрелить. – Только учти: я пойду прямо к Джозефу и скажу ему, где ты прячешься. Уверен, что он мне хорошо заплатит.
– Согласен. Исцеляй меня, – смирился раненый.
– Правильное решение! Только сначала брось на пол пистолет. Я уж понадеюсь, что он у тебя один. А твои огненные шары как-нибудь переживу, если что.
– Заходи, – пригласил его Юджин, зашвырнув пистолет в дальний угол.
– Так, приступим к исцелению. Даже не думай нападать, я не только целитель, у меня седьмой уровень по боевой магии. Слушай, да у тебя ступня напрочь раздроблена! Полноценное впечатление, что в тебя стреляли откуда-то сверху. Как это может быть? Я не понимаю.
– Не твое дело!
– Понятно. Значит, сам себя подстрелил. Зачем, спрашивать не буду, все равно не ответишь. Что ж, был бы на твоем месте нормальный человек, я сказал бы, что ему придется охрометь. А у тебя вырастет новая ступня. Лишь бы рана не загноилась, но против этого я уже все нужное сделал. Осталось уладить одну мелочь.
– Какую?
– Оплату исцеления. Мелочь, но очень важная. Вряд ли у тебя в постели есть нужная сумма. Я думаю, ты прячешь деньги там же, где они были и в прошлый раз. Вот в этом жестяном ящике.
– Я тебе не дам ключа от сейфа, даже не мечтай!
– Исцеляемый, успокойтесь! Мне не нужен ваш ключ, – заявил Роберт, извлекая из кармана отмычку. – Я, между прочим, в академии был вторым по отпиранию замков без ключа. Кстати, того мага, который был первым, уже нет. Он пытался открыть сейф в каком-то банке Сити и пристрелен охраной. Так что теперь я, наверно, лучший в этом деле. Вот и все. Этот сейф считается самым надежным, что же тогда говорить об остальных?
– Не смей туда лазить!
– Юджин, ты так грозно кричишь, как будто в силах мне помешать. Что тут у нас? Какие-то бумаги. Читать их не буду. Во-первых, некогда, во-вторых, меньше знаешь – крепче спишь. Бриллианты тоже не трону, их так просто не продать. А вот и они, их величество денежки!
– Не трогай!
– Ну, что ж ты так переживаешь? Я ведь беру не все. Только то, что мне причитается. За исцеление и молчание. Радуйся! Теперь я отсюда не пойду к Джозефу. Он, кстати, тоже ранен. Полез, придурок, босой на раскаленный пол. Пытался помочь своей бабе. В итоге и не помог, и обжегся. Так всегда бывает, когда думаешь не головой, а о бабах.
– А ну, подожди! – заинтересовался Юджин. – Ты и его исцеляешь?
– Конечно. А что?
– Я тебе вчетверо заплачу, если ты его отравишь. Это же несложно! Дашь ему какое-нибудь зелье, он его и примет.
– Юджин, у тебя недостаточно денег, чтобы меня на подобное подвигнуть. Если у меня при темных обстоятельствах помрет исцеляемый, я растеряю всю клиентуру. Нет, я на такое не согласен. Слушай, а тебя можно кое о чем попросить?
– О чем?
– Не прекращай пытаться прикончить Джозефа. Он сильнее тебя, потому после каждой такой попытки тебе будет нужен целитель.
– Глупости! Джозеф – слабак!
– Конечно. Именно поэтому ты и жив после нападений на него. Вот если полезешь на кого-нибудь средней силы, тогда тебе конец.
– Роберт, я тебя убью!
– Это именно то, от чего я только что тебя предостерегал.
Мэри-Джейн лежала на спине, усталая, но довольная жизнью. Рядом спал не менее обессилевший Джозеф, положив голову ей на правую грудь. Магу не мешало бы побриться, отросшая щетина слегка покалывала ее чувствительную кожу, но женщину это не расстраивало ни в малейшей степени. Взгляд серых глаз ведьмы был устремлен в потолок, но смотрела она не туда (там на самом деле не наблюдалось абсолютно ничего интересного), а в свое воображаемое будущее, то есть в мечту. Ее губы растянулись счастливой улыбкой, ведь то, что она «видела», ей очень нравилось. К сожалению, она и сама понимала, что в реальности все будет совсем по-другому, тут даже ясновидцев спрашивать не нужно. Но наслаждаться нарисованной воображением картиной эта мысль не мешала.
Из сладостных объятий мечты ее вырвал Гарри, ворвавшийся в комнату не только без разрешения, но даже без стука.
– Джо, тебя срочно хочет видеть Барт! – заорал он.
– Перехочет, – ответил Джозеф, не открывая глаз. – Неужели не видно, что я занят очень важным делом?
– Гарри, как ты мог не постучать? – возмутилась Мэри-Джейн. – А вдруг я бы оказалась неодетой? Собственно, я действительно не одета.
– Ты, баба, не встревай, когда люди разговаривают! Это, чтоб ты знала, не гостевая комната, а моя! Когда хочу, тогда в нее и вхожу, имею полное право! И вообще, я вам не разрешал заниматься развратом на моей кровати! Вот скажи, баба, неужели тебе не стыдно?
– Сама себе удивляюсь, – призналась ведьма. – Еще пару дней назад, если бы какой-нибудь мужчина случайно увидел всего лишь мою обнаженную лодыжку, я бы сгорела от стыда. А сейчас, вот не поверишь – ты на меня смотришь, а мне безразлично.
– Совсем скромность потеряла! Но ты мне зубы не заговаривай! Джо, выметайся отсюда вместе со своей бабой! Говорю же тебе, Барт сюда заявился с какой-то женщиной. Он странно себя ведет, прямо сам не свой. И ты ему зачем-то очень нужен.
– А он мне – нет.
– Джо, ты редкая скотина! Тебе этого никто не говорил?
– Ты действительно так обо мне думаешь?
– Да!
– Думай, что хочешь. Я о тебе не думаю вообще. Особенно сейчас.
– Эта баба тебе совсем мозги отшибла! А ну, быстро! Встали, оделись и – вон из моей спальни!
– Джо, Гарри прав, – согласилась со стариком ведьма. – Сейчас он выйдет, а мы встанем и оденемся.
– Зачем мне выходить? Стесняешься, что ли? Голая передо мной – не стыдишься ни капли, а одеться при мне – так ни в какую?
– Такие мы, женщины, загадочные создания. Выйди, пожалуйста.
Бурча себе под нос какие-то ругательства, Гарри исполнил ее просьбу. Джозеф вставать не спешил, тем не менее голову от ее груди оторвал и теперь вопросительно смотрел ей в глаза.
– Вставай, – предложила ему ведьма. – Пока будем одеваться, я тебе расскажу, что меня обеспокоило.
Маг недовольно хмыкнул, но спорить не стал, спустил ноги на пол и встал с кровати. Ожоги на ступнях отозвались болью, но он прочитал нужное заклятие и начал одеваться.
– Волдыри на коленях тоже лопнули, – огорченно отметил он. – Немного побаливают, но оно того стоило! Я тебе говорил, что ты самая лучшая женщина на свете?
– Раз двадцать примерно, я не считала. Можешь повторить еще пару раз, мне приятно это слышать, – улыбнулась Мэри-Джейн.
– Потом. Так что у тебя случилось такого, что мне понадобилось оторвать голову от довольно приятной на ощупь части твоего тела?
– Побриться тебе надо. Царапаешь щетиной мои нежные соски. Но это позже. Ты заметил, как меня
