Мне казалось, все это происходит не со мной, я тихая домашняя девочка, со мной не бывает подобных передряг, я не влипаю в истории, я же всегда благоразумна, я же...
Я снова всхлипнула и тут опустила глаза на свою болевшую руку: на ней остался след по форме ладони старушки, кожа покраснела и покрылась волдырями, как будто на нее вылили кипящее масло.
- Что за... - пробормотала я и поднесла руку ближе к глазам. Как такой ожог может получиться от прикосновения человеческой руки?
Прямо на моих глазах на коже появлялись все новые и новые волдыри, словно пузырьки воздуха на поверхности кипящего супа. Я в ужасе закричала и бросилась прочь из комнаты, в панике, естественно, споткнулась, и растянулась посреди пола, кажется, разбила вторую коленку. Но коленка и падение меня сейчас мало волновали, боль в обожженной руке настолько усилилась, что я не могла подняться с пола.
Я закричала, катаясь по полу, не в силах вынести эту боль. В моей душе затеплилась надежда, может быть, убийцы ушли не далеко и смогут услышать мой крик, вернутся и добьют меня? Никогда в жизни я не испытывала такой боли. Однажды я сломала ногу, но по сравнению с этим, то было цветочки, я бы согласилась пройти полквартала на сломанной ноге, чем терпеть это.
Мой крик превратился в вой, я стала терять рассудок, я больше не понимала, кто я и где нахожусь, не было ничего, кроме этой всепоглощающей боли в моей руке и разливающейся по всему моему телу. Внезапно моя рука запылала огнем, но не метафорическим, а самым настоящим пламенем, оно охватывало мою кожу и поднималось выше к плечу...
Это было последним, что я видела. С потерей сознания пришло облегчение.
2 глава. Второе 'я'
Пищал будильник.
Я резко распахнула глаза и села на кровати. Сонливости как не бывало, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей и готовой на подвиги. Я вздохнула полной грудью и... и вспомнила обо всем, что со мной произошло.
Я резко вскинула руку. Рука как рука, ни ожогов, ни шрамов, на коже ни царапинки. Я включила свет и еще раз все внимательно осмотрела, поворачивая руку и так и эдак. Ничего.
- Ух-х! - я шумно выдохнула. - Приснится же такое!
Мое подсознание сыграло со мной злую шутку. Реальные события вчерашнего дня наложились на больную фантазию, и моя память не сообразила, что реальность перешла в сон.
Ну конечно же! Я поговорила с Ниной Ивановной, она вежливо, но настойчиво выпроводила меня вон, а я так устала за день и перетрусила из-за заставшей меня врасплох грозы, что просто на автопилоте добралась до машины, приехала домой и завалилась спать, вот и приснилась такая дребедень.
Я снова поежилась, вспоминая свой сон. Жуть какая, вроде бы, и ужасов никаких по телевизору не смотрела. Наверное, это все гроза.
Я спрыгнула с постели и тут же сама себе удивилась. Я? Я прыгаю с утра?
Я тут же продолжила свои 'подвиги' и пропрыгала на одной ножке до ванной.
- Вау! - я расплылась в довольной улыбке.
Выходит, я была права, когда раздумывала о тарзанке, глоток адреналина, и я прямо ожила. Никакой обычной сонливости, ни ненависти, ни жалости к себе, от которых в последнее время хотелось выть. Я уже очень давно не вставала с утра в таком хорошем настроении.
Напевая себе под нос, я приняла душ, на этот раз не ледяной, чтобы проснуться, а теплый и неторопливый.
Я не проспала, и времени у меня было предостаточно. Я отправилась на кухню, чтобы сделать привычный для себя утренний кофе, но передумала и заварила свежий чай.
Какое прекрасное утро!
Я распахнула окно и еще несколько минут наслаждалась свежим воздухом и наблюдала, как просыпается город. Я жила в одном из спальных районов, а потому воздух был не слишком загрязнен выхлопными газами, и я с наслаждением проторчала в окне добрых десять минут.
- Какой прекрасный день! Какой прекрасный пень! Какой прекрасный я и песенка мо-яяя! - пела я, одеваясь.
Испорченные вчера туфли, конечно, жаль, но...
- Неудачу эту мы переживем! - тут же нашлась песенка на тему, и я перестала расстраиваться.
В знак протеста обычным серым будням, я надела брюки, а не юбку, балетки, а не шпильки, а волосы собрала в 'конский хвост' на затылке.
Я внимательно вгляделась в свое отражение в зеркале. Выспалась я и правда замечательно, ни следа синяков под глазами. Я хмыкнула, покрутив в руках баночку с тональным кремом, и поставила ее на место. Сегодня он мне точно не пригодится. И решила ограничиться только тушью для ресниц.
- Чудно! - прокомментировала я своему отражению свой сегодняшний внешний вид, подхватила ключи от машины и выскользнула за дверь.
Погода была под стать моему настроению, с самого утра светило солнце, я ехала со спущенными стеклами и наслаждалась ветру в лицо. Даже по радио вчерашние заунывно-депрессивные песни для одиноких женщин сменились на бодряще-позитивные, и я подпевала каждой до самой работы.
Когда я уже припарковалась под нашим офисом, зазвонил телефон. 'Мамочка' - высветилось на экране. Я мгновенно напряглась. Мама никогда не звонит мне перед работой.
- Мама, что случилось?! - я быстро нажала на клавишу принятия вызова, чувствуя, как учащается пульс.
- Ну почему сразу случилось? - недовольно проворчала мама. - Я, что, не могу своей дочке позвонить с утра пораньше?
Ух, от сердца отлегло. И почему мы все такие пуганные, что на нежданный звонок родственников отвечаем не радостным приветствием, а фразой: 'Что случилось'?
- Конечно, можешь! - ко мне немедленно вернулось хорошее настроение. - Доброе утро, мамочка!
- Ты подозрительно позитивна, - заметила она.
- Выспалась! - я выбралась из машины. - Мамуль, так ты что-то хотела? А то я на работу опоздаю.
- Ничего особенного. Доброго утра пожелать.
Но так просто меня не проведешь, я тут же почувствовала, что мама что-то не договаривает.
- Говори, как есть, - попросила я.
Мама еще помолчала пару секунд.
- Сон дурной приснился, - призналась она, наконец, - кошмары всю ночь. Я за тебя испугалась, - на этот раз ее молчание означало смущение.
- Про что сон? - беспечно поинтересовалась я.
- Ничего особенного, - все еще не сдавалась мама. - Просто предчувствие какое-то нехорошее. Будь осторожнее, хорошо?
- Конечно, мамочка! - по-прежнему позитивно отозвалась я. - Целую, мамуль, вечером позвоню!
Закинув телефон в сумку, я отправилась на работу. Как ни странно, мамино дурное настроение мне не передалось. Утро было таким чудесным, что не хотелось тратить ни минуты на сны и дурные предчувствия. Ну и что, что сон, вот мне сегодня тоже жуть, что приснилось, но все это сон и не стоит об этом думать.
Край моего сознания отметил, что подобная беспечность мне никогда не была свойственна, но я немедленно отбросила и эту мысль. Вот проснусь завтра, как всегда не стой ноги, и подумаю тогда, а сегодняшний день я решила назвать Днем Позитива.
Мне снова повезло, Лосева с утра в офисе не оказалось, и я спокойно начала заниматься своими повседневными делами с документами без утренних упреков и оскорблений.
