Где-то через час моей счастливой работы ко мне заглянула Светлана.
- Лось на пастбище? - подмигнула мне она.
- Ага, - довольно подтвердила я, - пасется где-то, травку щиплет.
Светлана подозрительно смерила меня взглядом:
- Ты чего такая довольная?
- А не знаю, - я пожала плечами, вскочила со стула и протанцевала к полке с папками в другом конце помещения.
Светлана продолжала не сводить с меня глаз, видимо, оценивая мой внешний вид.
- Ни разу не видела тебя без юбки и шпилек, - прокомментировала она, подтвердив мое предположение.
- А еще без дурацкой шишки на голове, а-ля училка? - усмехнулась я.
Действительно, все, что я с собой делала в последние годы, сегодня казалось мне абсурдным и не требующим стольких усилий - потерянное время.
Светлана молча кивнула, у нее даже рот приоткрылся от удивления. Наверное, я действительно вела себя странно, но я так хорошо себя чувствовала, что меня это не волновало.
- Изка, ты такая странная, - протянула она, а потом сделала вывод в своем духе: - Замуж тебе надо, пока башню совсем не снесло.
Я замерла с протянутой рукой к папке с документами на верхней полке стеллажа. Меня накрыла волна жгучего раздражения. Я чувствовала, как это раздражение растет внутри меня, пока не поглотило всю целиком. Меня давно подмывало прямо сказать ей, чтобы она перестала комментировать отсутствие моей личной жизни и занялась своей, мы не подруги, а всего лишь коллеги, приятельницы, единственные женщины в мужском коллективе, держащиеся вместе, но не...
Дальше я не думала, меня понесло, словно лавину прорвало. Как много времени в своей жизни я потратила, сдерживаясь, контролируя себя, пытаясь не выглядеть глупо, или не обидеть, или не нарушить субординацию, но сегодня со мной точно было что-то не так, и, черт возьми, мне это нравилось.
Я резко повернулась и двинулась в ее сторону.
- Никогда-больше-не-говори-о-моей-личной-жизни! - прошипела я, чеканя каждое слово. Светлана попятилась от меня, но я продолжала наступать. - Не надо перекладывать на меня свои комплексы! Я еще молода, я успею выйти замуж и ровно тогда, когда я посчитаю это нужным. И я не стану, как ты, выскакивать за первого встречного, только потому, что 'тридцатка' не за горами, а потом плакаться коллегам каждый день, что и тошнит от него, да на старости лет одной остаться страшно.
- Иза, - пискнула та, продолжая отступать к двери, - я...
- Я прошу прощения, и я больше никогда не буду говорить о том, что меня не касается, - подсказала я каменным голосом, я подозревала, что и выражение лица у меня было соответствующее.
- Извини, - пробормотала она и все же выскочила за дверь. - Всегда знала, что ты стерва! - раздалось уже из коридора.
Даже не смогла сказать мне это в лицо...
Я закрыла глаза и так и замерла посреди помещения, пытаясь успокоиться. Как ни странно, гнев и раздражение удалось унять довольно легко, и я удовлетворенно вздохнула. Что ж, все к лучшему, больше мне не придется сдерживаться и делать вид, что все хорошо, когда она меня обижала своей 'заботой'.
Я вернулась на свое рабочее место, однако мое настроение разительно изменилось. Хоть оно и не стало депрессивным, как всегда, но мой оптимизм сменился приступом агрессии. Мой организм просто требовал ссоры, не знаю с кем, не знаю почему, но желание поскандалить росло.
Я опустила голову на руки и сжала виски.
- Что же с тобой сегодня творится? - прошептала я сама себе.
Если с утра мое состояние меня радовало, то теперь начинало пугать. Я совершенно себя не контролировала. Конечно, это хорошо - говорить то, что на самом деле думаешь, но, как правило, в миру это воспринимают как хамство, если не как оскорбление. Я всегда была мастером самоконтроля, а сейчас я чувствовала, что не могу себя сдерживать. Что это? Слишком много спала? Или ранний предменструальный синдром?
Так, нужно отвлечься и прийти в себя, пока не пришел Лосев, и я не высказала еще и ему все, что я о нем думала, а о нем я думала куда хуже, чем о Светлане.
Я открыла интернет и начала копаться в местных новостях, надеясь, что бездумное чтение, не связанное с рабочим процессом, приведет меня в норму.
'Пожилая женщина найдена мертвой в своем доме' - заголовок на главной странице.
Да быть такого не может! Всего лишь сон, правда?..
Я судорожно сглотнула, почувствовала, как кровь отлила от лица. Рука, держащая 'мышку', онемела. Я все же сделала над собой усилие и нажала кнопку.
'Жительница окраины города Акимова Нина Ивановна восьмидесяти пяти лет была убита в собственном доме в ночь с четверга на пятницу. Пожилую женщину нашел почтальон, убитая лежала в комнате в луже собственной крови. Дверь была выбита, мебель перевернута, часть комнаты обгорела...'
Я больше не могла читать, буквы поплыли перед глазами, которым я просто отказывалась верить.
Да быть такого не может!
Даже если допустить, что мне все это не приснилось, а было на самом деле, и старушку убили прямо на моих глазах, но как быть с тем фактом, что потом я загорелась от ее прикосновения?
Я задрала рукав и еще раз внимательно оглядела свою руку - ни следа. Однако свою боль и агонию я помнила отчетливо, а свою дорогу домой не помнила вообще. И, тем не менее, я проснулась в своей постели. Чертовщина да и только.
Мне стало совсем не по себе.
Если все же взять за данность, что Нину Ивановну вчера убили в то время, как я находилась в паре метров от нее, возможно объяснение всего остального, что я запомнила - шок? Я так испугалась того, что увидела, что у меня начались галлюцинации? И в так называемом состоянии аффекта отправилась домой, поэтому-то ничего не помню о своем возвращении?
Не сходилось одно, я отчетливо помнила момент, как выбралась из-под кровати, конечно, я была испугана, но я все понимала и соображала, я собиралась вызвать полицию, я искала телефон.
А потом я загорелась.
Абсурд!
Я ровным счетом ничего не понимала. У меня никогда в жизни не было галлюцинаций, то, что я горела во сне, было самым наилучшим объяснением, но, выходит, что я не спала, старушку действительно убили на моих глазах. Может быть, в том чае, что она мне дала, было что-то подмешано? Галлюциногенный чай - интересная теория. Однако Нина Ивановна собиралась меня выпроводить подобру-поздорову, ей не было смысла меня опаивать. Господи, да ни в чем не было смысла!
Ко всему прочему, выходит, что я была свидетельницей преступления, но постыдно сбежала, даже не вызвав полицию. Теперь еще не хватало, чтобы меня записали в список подозреваемых. А ведь запишут, как пить дать, я ведь последняя, кто видел убитую живой.
Захотелось биться головой об стол. Глюки, провалы в памяти - дожилась, называется.
Но мне не дали и дальше заниматься случившейся со мной головоломкой, дверь с грохотом распахнулась, как если бы ее открыли с пинка, и на пороге появился Лосев собственной персоной, выражение лица у него было, будто сегодня ему объявили, что он кронпринц.
- Люська! - крикнул он мне. - Я просил выселить бабку, а не грохнуть ее, но это тоже пойдет! - и захохотал.
Я растерялась.
- Что? - это все, что я смогла выдавить из себя.
- А то, что нет бабки, нет проблем! - и он захохотал с новой силой.
Я начала медленно подниматься из-за стола. Во мне закипала ярость.
- И вы всерьез полагаете, что это я ее? - мой голос походил на шипение.
- Да мне плевать, кто ее, - он снова заржал, и моя ярость была слегка разбавлена омерзением, - кто
