ее, зачем! Главное то, что представители всех остальных компаний уже успели сообщить, что с треском провалились, а ты поехала к ней последней! Итог: мы единственные, кто не успел поднять лапки и сказать: 'Мы сдаемся!' Мы выиграли тендер! Люся! Выиграли!
Это было так отвратительно - настолько откровенно радоваться чужой смерти. Мы все эгоисты, но нельзя же быть настолько бессердечным.
- Сейчас от смеха перекосит, так и останетесь: пасть набекрень, - зло выпалила я и тут же прикусила язык. Это я? Это я только что сказала ТАКОЕ своему начальнику?
Лосев действительно подавился смехом и закашлялся.
- Воды, - простонал он сквозь кашель, - воды...
И мое чувство паники от того, что я только что ляпнула, тут же было перекрыто новой волной омерзения.
- И так не подохнешь, - словно издалека услышала я собственный голос. 'Заткнись!' - мысленно заорала я на себя, но ничего не смогла сделать, мои губы двигались, словно помимо моей воли. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
- Да ты! - Лосев сам так изумился, что даже перестал кашлять. - Люся! Ты что себе позволяешь?! Да ты знаешь, что я с тобой после этого сделаю?!
Мне захотелось броситься к нему и умолять простить мне мою глупость, ведь долгожданное повышение вот оно, на блюде, а я только что спустила собственное будущее в канализацию.
Но мой порыв извиниться был тут же остановлен какой-то неведомой силой внутри меня. Меня снова охватила злоба. Мои губы изогнула ухмылка.
Я сложила руки на груди и вздернула подбородок.
- И что же вы мне можете сделать? - высокомерно поинтересовалась я.
Было очень странное ощущение. Это были мои мысли, мои чувства, мои слова, но раньше я ни за что бы их не озвучила, никогда бы не решилась, а сейчас на меня словно надели какой-то детектор лжи, даже нет, настоящий блокиратор лжи. И где-то в глубине души, где-то очень далеко, мне это чертовски нравилось.
- Ты уволена! - от злости голос Лосева стал выше и тоньше.
Я брезгливо смерила его взглядом с ног до головы:
- Ну. И что дальше-то?
- По статье! - он снова напомнил мне быка, его ноздри раздувались, лицо покраснело, казалось, еще чуть-чуть и из ушей повалит пар.
- Окей, - я спокойно повернулась к своему столу, достала из-под него коробку и демонстративно медленно начала складывать свои вещи, всем свои видом показывая, что настолько увлечена этим процессом, что больше меня совершенно ничего не волнует. - Вы только, когда будете увольнять меня, как говорите, 'по статье', - бросила я, как бы невзначай, - не забудьте, что я единственная, кто в деталях знает обо всех ваших махинациях с законом. Думаю, налоговой это будет интересно. Хотя... - я сделал вид, что задумалась. - Пожалуй, к черту налоговую, лучше сразу в прокуратору.
У Лосева было такое лицо, будто у него сейчас случится припадок. Где-то в глубине души я испытывала от этого наслаждение, еще глубже - панику: что же я такое вытворяю и почему не могу остановиться?
- Убирайся! - завопил он.
- По собственному желанию? - промурлыкала я.
Лосев сжал кулаки, но с очевидной мукой сдержался, видимо, ему очень хотелось меня ударить.
- Да, - выдавил он.
- И я не была в отпуске, вы помните?
- Ну знаешь!.. - он приблизился ко мне на опасно близкое расстояние.
Я равнодушно встретила его бешеный взгляд. Поразительно, как действует спокойствие на другого человека, находящегося в ярости. Цвет лица моего - я теперь четко это осознавала - бывшего начальника стал совершенно багряным. Его не боялись, над ним имели власть.
- Уходи подобру-поздорову, - почти взмолился он.
- Слушаю и повинуюсь, Олег Семенович, - пропела я, подхватила коробку со своим немногочисленными пожитками и выпорхнула за дверь.
Мне хотелось смеяться. Даже не смеяться, хохотать во весь голос. Эта свобода окрыляла. И это была вовсе не свобода от надоевшей работы и несправедливого начальника, это была свобода от своих комплексов. Страх непонимания совершенно пропал, мне стало безразлично, что подвигло меня такое необычное для себя поведение. Сегодня я была настолько счастлива, что мне не хотелось думать ни о причинах, ни о последствиях.
Я плюхнулась на водительское сидение и еще просто сидела несколько минут, тихо улыбаясь сама себе и гадая, почему я так долго тянула, и как так, что простое увольнение принесло столько счастья.
Из ощущения эйфории меня вырвал телефонный звонок. Звонила моя одноклассница, а затем и однокашница, в университетскую эпоху мы были очень дружны, потом интересы разделились, я превратилась в офисную крысу, она же была и оставалась заядлой тусовщицей, и это не смогли изменить, ни неудачный ранний брак, ни маленькая дочка.
В последнее время я не горела желанием с ней пообщаться, все ее редкие звонки сводились к попыткам вытянуть меня на 'свет божий', как она называла поход в ночной клуб, а мои ответы переходили из односложных в неумелые попытки отказать, не обидев.
Как ни странно, я почувствовала радость, увидев высветившееся имя 'Ирунчик' на экране телефона.
Я уже открыла рот для того, чтобы сказать 'привет', но мои губы снова сыграли со мной злую шутку и выдали:
- Алло, гараж! Какие люди!
От такого приветствия даже готовая ко всему Ирка опешила.
- Изольда? - недоверчиво уточнила она, видимо, испугавшись, что ошиблась номером.
- Ну а кто, по-твоему? - хихикнула я. - Не узнала, богатой буду!
- Изольд, ты пьяная? - в вечно жизнерадостном голосе моей старой подруги была слышна неуверенность. - Все нормально?
- Нормально? - с напускной суровостью переспросила я. Я откинулась спиной на пассажирское сидение и задрала ноги к крыше авто. - Да все просто потрясающе!
Ира по-прежнему неуверенно засмеялась:
- И этому есть причины?
Господи, да какие могут быть причины для счастья? В этот момент все невзгоды были настолько далеки от меня, что все плохое, что было со мной, казалось страшным полузабытым сном. Солнце встало - вот причина для счастья! Сегодня тепло и, как я люблю, ветрено - чем не причина?
- Каждый новый день - причина для счастья! - нравоучительно выдала я. - А еще сегодня суббота. Есть предложения?
- Спрашиваешь! - кажется, подруга, наконец, поверила, что я не пытаюсь ее одурачить, и, пускай, я немного не в себе, ей это понравилось. - Мы как раз собираемся девочками, алкоголь, музыка и мужской стриптиз! Ты с нами?
- Спрашиваешь! - передразнила я ее и снова приняла вертикальное положение. - Куда и во сколько?
Моя готовность снова заставила Иру хмыкнуть.
- Ко мне, - ответила она. - Адрес не забыла, поди?
- Некрасова сто один, первый подъезд пятый этаж, - бодро отчеканила я, как на экзамене. - Жди гостей!
Подруга не успела еще ничего ответить, а я уже зашвырнула телефон в сумку, и тут же сорвалась с места.
Я всегда ездила очень осторожно. Таких, как я, мужчины-водители всегда точно определяют, как 'баба за рулем', а когда эта 'баба' еще и блондинка, они только вздыхают, самые нетерпеливые крутят пальцем у виска.
