Написание продолжалось до тех пор, пока стекло со стороны водителя не стало чистым, полностью очищенным невидимым пальцем, пока не появилось так много слов, что ни одно нельзя было прочитать. Пока это не стало лишь окно в пустой машине с воспоминаниями о бургере на водительском сидении…
— Ноа, — сказал Гэнси, — прости меня.
Блу вытерла слезу.
— Меня тоже.
Выйдя вперед, наклонившись над капотом, Ронан прижал свой палец к лобовому стеклу, и пока они наблюдали, написал:
Голос Кайлы раздался в голове Блу так ясно, что она задалась вопросом, слышит ли его кто-нибудь еще:
Без комментариев Ронан засунул руки в карманы и шагнул вглубь леса.
Голос Ноа прошипел что-то в ухо Блу, холодный и настойчивый, но она не смогла понять, что он пытался сказать. Она попросила повторить, но в ответ была тишина. Она напрасно ждала несколько секунд, ничего. Адам был прав: Ноа становился все слабее и слабее.
Сейчас, когда Ронан имел преимущество в несколько секунд, Гэнси вроде как стремился за ним. Блу окончательно это поняла. Казалось важным держать друг друга в поле зрения. Энергетический пузырь ощущался местом, где можно затеряться.
— Excelsior, — холодно произнес Гэнси на латыни.
Блу переспросила:
— Что это означает?
Гэнси посмотрел на нее через плечо. Он еще раз был еще на чуть-чуть ближе парню, которого она видела на церковном погосте.
— Вперед и вверх.
45
— Из любви к Богу, — произнес Велк, когда увидел Адама, стоящего около чаши, которую он только что пнул. Велк держал очень большой и эффектный нож. Он был растрепан и небрит и выглядел как аглионбайский паренек после бурных выходных. — Почему?
Его голос сдерживал истинный гнев.
Адам не видел своего учителя латыни с того момента, как обнаружил, что он убил Ноа, и он был удивлен порывом эмоций, вызванным видом Велка. Особенно, когда он понял, что это был еще один ритуал с еще одной жертвой в середине. В этой ситуации ему потребовалось мгновение, чтобы определить лицо Нив — с той ночи на Фокс Вей 300. Нив смотрела на него из центра круга, сделанного из точек на пентаграмме. Она совсем не выглядела испуганной, как он думал, может выглядеть кто-то, связанный в центре дьявольского символа
У Адама было несколько версий того, что он думал сказать, но когда он открыл рот, не получилась ни одна из них.
— Почему Ноа? — спросил он. — Почему не кто-нибудь ужасный?
Велк на долю секунды закрыл глаза.
— Я не веду таких разговоров. Почему ты здесь?
Было очевидно, что он не был уверен, что делать с присутствием Адама, что оказалось справедливо, потому что Адам не имел понятия, что делать с присутствием Велка. Единственное, что он должен был сделать, это удержать того от пробуждения энергетической линии. Все остальное (выведение из строя Велка, спасение Нив, месть за Ноа) можно обсудить. Он вспомнил внезапно про отцовский пистолет, лежащий в сумке. Возможно, он мог бы направить его на Велка и убедить того сделать что-то, но что? В фильмах это выглядело легко: имеющий пистолет побеждал. Но в реальности он не мог направлять пистолет на Велка и одновременно связать его, даже если бы у него было то, чем связывать. Велк мог одолеть его. Может быть, Адам мог бы использовать веревку Нив, чтобы…
Адам достал оружие. Он чувствовался тяжелым и злым в его руке.
— Я здесь, чтобы помешать этому произойти снова. Развяжи ее.
Велк снова сказал:
— Из любви к Богу.
Он сделал два шага к Нив, и приложил нож к стороне ее лица. Ее губы сжались лишь немного. Он произнес:
— Положи пистолет, чтобы я не изрезал ее лицо. Вообще-то, брось его здесь. И удостоверься, что поставил предохранитель перед тем, как кинуть его, или можешь закончить все, просто пристрелив ее.
У Адама возникло тайное подозрение, что если бы он был Гэнси, то бы был способен разговором найти выход. Он бы расправил плечи, выглядел бы выразительно, и Велк бы сделал то, что он хотел. Но он не был Гэнси, так что все, что он смог сказать, это:
— Я пришел сюда не для того, чтобы кто-то погиб. Я собираюсь бросить пистолет за пределы своей досягаемости, но и ты его не достанешь.
— Тогда я изрежу ее лицо.
Лицо Нив было почти безмятежно.
— Тогда вы разрушите ритуал. Вы не слышали? Я думала, вам интересен процесс.
Адам ощутил любопытство и смущение, увидев что-то необычное в ее глазах. Как будто он заметил короткую вспышку Моры, Персефоны и Кайлы в них.
Велк произнес:
— Отлично. Брось оружие там. Не подходи ближе. — Он обратился к Нив: — Что ты имеешь в виду, говоря, что он не сработает? Блефуешь?
— Ты можешь бросить пистолет, — Нив сказала Адаму. — Я не буду возражать.
Адам кинул пистолет в кусты. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что сделал, но все же ему было лучше, когда он не держал оружия.
Нив продолжила:
— И, Баррингтон, причина, почему он не сработает, в том, что для ритуала нужна жертва.
— Ты планировала убить меня, — рассуждал Велк. — Ты ожидала, что я поверю, будто он не работает по-другому?
— Да, — ответила Нив. Она не сводила глаз с Адама. И снова ему показалось, будто он увидел что-то, когда смотрел ей в лицо: черная маска, два зеркала, лицо Персефоны. — Это должна быть личная жертва. Мое убийство не подходит. Я ничто для вас.
— А я ничто для тебя, — возразил Велк.
— Но само убийство, — ответила она. — Я никогда никого не убивала. Я отдам свою невиновность, если убью вас. Это невероятная жертва.
Когда Адам заговорил, он был удивлен, как ясно в голосе слышалось презрение.
— А ты уже убивал кое-кого, так что тебе нечего отдавать.
Велк начал ругаться, очень мягко, будто никого, кроме него, там не было. Листья цветом и формой с пенс[44] осыпались вокруг них. Нив все еще смотрела на Адама. Ощущение, будто он видел другое место в ее глазах, теперь было бесспорным. Черное, зеркальное озеро, глубокий голос, будто земли, два обсидиановых глаза. Это был другой мир.
— Мистер Велк!
Голос Гэнси послышался прямо из-за впалого дерева с видениями, а затем и весь он попал в зону видимости. За ним были Ронан и Блу. Сердце Адама было птицей и камнем, его облегчение было осязаемым, как и стыд.
— Мистер Велк, — повторил Гэнси. Даже в своих очках он был во всем великолепии Ричарда Гэнси III — сияющий и властный. Он не смотрел на Адама. — Полиция в пути. Я на самом деле рекомендую вам
