Тут шеф, конечно, привирал. Внаглую. Среди частных детективов мне доводилось встречать таких архаровцев, по которым каторжные колонии в Акватике горючими слезами заливаются. До сих пор, к сожалению. Полагаю, что даже Бладстоун на фоне этой компании смотрелся бы несколько… бледно.
— Ну как я могу что-либо расследовать? — я попытался воззвать к разуму шефа. — Меня любой привратник остановит на входе — а я ни жетон к носу приставить не сумею, ни стволом в воспитательных целях по зубам дать. Неправильно всё это, шеф!
— Частные детективы обходятся без таких экстремальных воздействий. Учись! — лицо Борова так и светилось злорадной усмешкой.
— Старого пса новым шуткам не обучишь, — пробормотал я, догадываясь, какую именно каверзу подстроил мне шеф. Но остановить Весёлого Борова сейчас было не проще, чем разъярённого кабана- секача.
— Твои жетон и пистолет зовут Айви, — кивнул шеф и склонился к селектору.
— Секунду, шеф! — я прижал пальцем рычажок селектора, помешав Борову включить его.
— Чего ещё? — комиссар Джон Рэтклиф Мак-Магон вновь предпринял попытку навести на меня свои пушечные дула, но я предусмотрительно закрыл глаза.
— Шеф, я изрядно поиздержался. Да и в процессе расследования денежки могут потребоваться. Не могу же я всё время платить свинцовой монетой.
Боров аккуратно убрал мой палец с рычажка и рявкнул в селектор.
— Офицера Стерлинг ко мне!
Другой рукой Боров выдвинул ящик стола и положил на стол довольно худосочную на вид пачку юаней. Я сунул деньги в карман плаща не пересчитывая, успев к прибытию офицера Стерлинг принять пристойный вид тёртого жизнью, но честного копа.
Дверь открылась.
Ой.
Я покосился на Борова, но лицо шефа сохраняло невозмутимое выражение — как и у всякого истинного мастера розыгрыша.
Жетон и пистолет.
Оййй…
То, что офицер Стерлинг был, политнекорректно выражаясь, девушкой, я понял. Но это…
Коротко стриженые волосы, сформированные впереди в невообразимую чёлку и выкрашенные в непостижимый оттенок синего цвета.
Огромные, оперированные под «мангу» глаза.
Взгляд прямой, ох, давно я не видел таких чудесных глаз цвета морской волны и серого осеннего неба.
Левое плечо закрыто тяжёлым стальным наплечником, широкий ремень пересекает грудь и держит у правого бедра, под левую руку, тяжёлый прямой меч.
Эльфка!
— Отстал я от жизни, — бормочу я себе под нос.
— Я знал, что вы друг другу понравитесь, — ухмыляется Боров за моей спиной.
— Офицер Стерлинг, знакомьтесь, это Джек Стоун. Вам предстоит работать вместе.
— Очень приятно, офицер Стерлинг! — вежливо говорю я. От изумления я, кажется, даже стал политкорректно выражаться.
Океан и небо глаз офицера Стерлинг смотрят на Борова.
— Хорошо, — загадочно-задумчиво говорит эльфка.
Я рассеянно киваю шефу головой и в прострации выхожу из «фонаря». Офицер Стерлинг печатая шаг выходит за мной.
3
Мёртвые не кусаются, говаривал Билли Бонс. Я доверял опыту бывалого головореза, но в моргах чувствовал себя неуютно. К сожалению, на моей работе этот вопрос определяется не собственными желаниями, а производственной необходимостью.
Возможно, именно поэтому я выглядел малость позеленевшим, являя разительный контраст нашему живодёру Уильяму Торндайку и нежному эльфийскому созданьицу.
Хотя… если Айви носила свою овощерезку не для антуража, то удивляться её спокойствию не приходилось. Мне доводилось видеть пару жертв по настоящему серьёзной поножовщины, и иллюзии относительно того, что меч — благородное оружие у меня рассеялись очень давно. В зрелище вылезающих из живота кишок нет ничего возвышенного. Работа мечом мало отличается от разделки туш на бойне, и я имел все основания подозревать, что моей напарнице доводилось проводить вскрытие без наркоза и операционных.
Под пару ей выглядел и наш судмедэксперт. Глядя на Дока Торндайка вы бы никогда не догадались, что он пользует пациентов, уже не нуждающихся в какой-бы то ни было врачебной помощи. Высокий, седовласый, в круглых металлических очках — Торндайк одним своим видом гарантировал, что ваша жизнь в его руках будет в полной безопасности.
Поддаваться этой иллюзии не следовало — док имел вредную привычку слишком сильно давить на скальпель, и я был готов держать пари, что в анатомичку он попал после того, как на операционном столе остались слишком уж глубокие борозды. Наверняка, к тому же, ещё и неровные — Торндайку было крепко за восемьдесят, хотя гормон-терапия и генетическая оптимизация скрадывали добрых лет двадцать.
Сам «призрак» выглядел прямо-таки до тошноты материальным. К счастью, док ещё не начал пластать его вдоль и поперёк, иначе бы мне точно пришлось прогуляться — вымыть носки ботинок. Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.
— Итак, док, с чего вы взяли, что этот клиент проходит по моему ведомству?
Торндайк пожал плечами. Строго говоря, мой вопрос был не по адресу, зачисление трупа в разряд «призраков» — дело для нескольких инстанций, но док не обиделся.
— Я взял его «пальчики», отпечатки ступней, сканировал сетчатку глаза и загнал в компьютер, ну а машина выкинула «солнышки». Тест на ДНК сейчас крутят в Центральной лаборатории, но не факт, что на него составлена генетическая карта.
— То есть он — мод?
— Вот именно. Поэтому версию с нелегальным иммигрантом я бы в расчёт не принимал. Маловероятно, что бы он был гражданином Коста-Рики.
— Значит генная карта у него есть.
— Наверняка. Только вряд ли она находится в открытом доступе.
Я вопросительно посмотрел на дока. Уловив мой вопросительный взгляд он хмыкнул.
— Видишь ли, Джек, наш мёртвый друг располагает множеством особенностей, и его смерть — отнюдь не главная в этом ряду.
— Ладно, Док, давайте сюда свои загадки. В конце-концов, начальство делает вид, что платит мне именно за их решение.
— Изволь — я начну по порядку. Это белый европеоид, примерно двадцати пяти лет по общему состоянию организма. Не исключено, что он гораздо старше — всё-таки мод. Хорошо тренирован. Выходец сверху, причём родители явно были богаты, по крайней мере лет сорок назад — никаких следов недостаточного питания или поражения «Шивой».
Я размеренно кивал головой. Манеры патологоанатома напоминали манеры институтского профессора — поначалу док сообщал вещи самоочевидные, и лишь потом полагал нужным переходить к самым интересным фактам.
— Вот он, Шерлок Холмс двадцать первого столетия, — прервала идиллию доселе молчавшая эльфка, — Он замуровал свой талант в морге полицейского управления.
Торндайк задумчиво осмотрел эльфку, пришёл к каким-то глубоко личным выводам и решил
