Если, конечно, Джейк не собирается завести семью или утвердиться в высшем мельбурнском обществе… Или и то и другое.
Почему‑то от этой мысли Лизетте стало не по себе. Ей‑то что за дело? Она к нему не имеет и не желает иметь никакого отношения. Ну, допустим, он обладает некой притягательной силой, даже магнетизмом, но она совершенно иначе представляла себе человека, которого могла бы полюбить.
Но, несмотря на это, какие‑то дьявольские чары влекут ее к нему, как будто собственное подсознание стало для нее самым опасным врагом. Огненный вихрь. Неистовый, страстный, разрушительный. Ею овладело дикое желание броситься в этот огонь и сгореть дотла* Что она, с ума сошла? Безумие даже думать об этом! Но она против воли тянулась к завораживающим языкам пламени, готовая полностью подчиниться его чувственности. Если б у нее сохранилась хоть крупица разума, она бы сию секунду сбежала прочь от него.
Лизетта тщательно отработала всю документацию, связанную с покупкой дома, сделала несколько телефонных звонков и все подготовила для представления Лейту Андерсену.
На это у нее ушел весь день. Вместо ленча она, как всегда наспех, проглотила бутерброд и две чашки кофе. В начале шестого спустилась в подземный гараж.
Отпирая дверь квартиры, она услышала настойчивый писк телефона и схватила трубку.
– Лизетта? Как насчет поужинать и сходить в кино? Я заеду за тобой через полчаса.
Алекс Ксенвдес. Добрый, бесхитростный Алекс как раз тот человек, который нужен ей, чтобы отвлечься от мыслей о Джейке.
– С удовольствием! – не раздумывая согласилась она.
У нее будто тяжесть с души свалилась. Улыбаясь, Лизетта набрала номер матери.
Она подкрашивала ресницы, когда в квартире загудел зуммер. На мониторе возникло веселое лицо Алекса. Лизетта схватила сумку и направилась к лифту.
Алекс стиснул ее в медвежьих объятиях, потом взял за руку и повел к машине. Всю дорогу и в ресторане они не закрывали рта. Вспомнили общих знакомых, юридический факультет, поведали друг другу о своей жизни за последние два года.
В кино они посмотрели ужасно смешную комедию и вышли на улицу, все еще улыбаясь.
– Кофе? – спросил Алекс. – Здесь неподалеку есть очень уютный бар.
– Пожалуй. – Она совсем не чувствовала усталости, да и время еще детское:
– Обязуюсь доставить тебя домой до полуночи, – торжественно пообещал Алекс, – пока моя колымага не превратилась в тыкву.
– Ты что же, отводишь себе роль кучера? – поддразнила его Лизетта. А принцем быть не желаешь?
– Что делать! – сокрушенно развел он руками. – На принца я, видно, не тяну.
– Не расстраивайся! – шутливо утешила его Лизетта. – Будешь принцем в другой сказке.
– В том‑то и печаль! – Он, погрустнев, взял ее за руку. – Мы с тобой из разных сказок.
Как будто не было этих трех лет, подумала Лизетта, когда они уселись за маленький столик в углу бара, то, что называется «deja vu». Она с удовольствием отхлебнула ароматный кофе. Сколько чашек было выпито вместе! И в промежутках между лекциями, и перед экзаменами для успокоения нервной системы, и ночами, когда сидели над учебниками, борясь со сном…
– Как‑нибудь повторим? – спросил Алекс, расплачиваясь.
– Что за вопрос? Конечно!
Мать права: ей надо чаще выбираться из дома, и сегодняшний вечер это доказал, у нее сразу на сердце потеплело…
– Один поцелуй на прощанье!
– Ну, если по‑дружески… – рассмеялась Лизетта.
– Чисто по‑братски, – подтвердил он и легким поцелуем коснулся ее губ. Потом вышел, чтобы открыть ей дверцу.
Направляясь к парадному, Лизетта заметила, как с ней поравнялся лимузин и скользнул мимо к подземному гаражу. Ком застрял у нее в горле, когда она узнала обтекаемый силуэт «ягуара» и монументальные черты Джейка, сидевшего за рулем.
– Ну что же вы, прошу!
Приглашал паук муху, припомнилась Лизетте известная поговорка. Вот влипла, черт побери! Внутри у нее медленно поднимался протест, хотя она отчаянно пыталась владеть собой.
– Приятно провели вечер?
Лизетта с вызовом вздернула подбородок, глаза ее гневно сверкнули, наткнувшись на сталь его ответного взгляда.
– А вы?
– В чем дело, Лизетта, – вкрадчиво спросил он. – Ксенидес не оправдал ваших надежд?
– Алекс мой друг. – Бывают и друзья‑любовники.
– Неуместное замечание!
– В самом деле?
