Соблазнитель в деловом костюме

Лиза.

Бьянка улыбнулась.

– В чем ни делай, получится одинаково.

Она поставила миску в микроволновку и пощелкала кнопками. Печь зажужжала, и девочка уставилась на нее, как завороженная.

– Крутится, крутится, крутится.

– Правильно, она готовит, но ты не должна ее трогать, чтобы не обжечься. Хочешь фруктов, Лиза?

На кухонном столе стояла фарфоровая ваза с фруктами. Лиза, кивнув, повернулась к ней.

– Банан, пожалуйста.

Бьянка очистила банан, нарезала его мелкими ломтиками и положила на блюдце.

– Спасибо, – пробормотала Лиза, сунув в рот кусочек.

Девочка хорошо воспитана, но в ней есть какая‑то чопорность, необычная для такого маленького ребенка – по‑видимому, результат бабушкиного воспитания. Играет ли она когда‑нибудь с другими детьми? Или проводит дни наедине с бабушкой?

Микроволнушка пискнула, но Бьянка решила подождать пару минут, пока каша остынет. Мэтт налил кофе и уселся за стол, жуя апельсин. Бьянка съела яблоко перед тем, как разложить кашу по тарелкам. В Лизину тарелку она долила молока и подсыпала сахара.

– Мишки, – сказала Лиза, неожиданно улыбнувшись.

Когда Бьянка расставляла на столе тарелки с кашей, до нее наконец дошло, что имела в виду девочка.

– Да, мишки любят кашу… знаешь сказку про трех медведей, Лиза?

Лиза кивнула:

– Расскажи еще раз.

Бьянка начала рассказывать знакомую с детства историю, а Лиза то и дело ей помогала.

– Папа‑медведь спрашивает: «Кто сидел на моем стуле?»

Она взмахнула ложкой, и Мэтт пригнулся, когда брызги каши пролетели мимо его уха.

– Эй, осторожнее!

Зазвонил телефон. Мэтт сразу же выскочил из‑за стола, как будто только того и ждал. Он не стал снимать трубку на кухне, а вышел в другую комнату.

Может, Сара позвонила? Чтобы избавиться от этих мыслей, Бьянка занялась мытьем посуды и уборкой, а затем умыла Лизу, перепачканную овсянкой.

– Хочу гулять, – заявила Лиза. – Хочу играть в саду.

Выглянув в окно и убедившись, что погода отличная, Бьянка надела на девочку зеленую курточку с капюшоном и желтые сапожки, обнаруженные в шкафу. В таком наряде Лиза стала похожей на эльфа.

Когда они спускались по лестнице, в прихожую вышел Мэтт.

– Прости, это был очень важный звонок. Теперь я должен перезвонить еще нескольким людям… ты не присмотришь за Лизой, пока я закончу? Я попытаюсь управиться побыстрее.

– Ладно. Я поведу ее на прогулку, если ты одолжишь мне какие‑нибудь сапоги.

Он нахмурился.

– Сапоги? Не думаю…

– На веранде, – предложила Лиза, – в шкафу, зеленые.

Мэтт выглядел недовольным, но Лиза уже умчалась, и им не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Они обнаружили ее на веранде, примыкающей к кухне.

Девочка с победоносным видом вытащила из шкафа темно‑зеленые резиновые сапоги. Бьянка с сомнением посмотрела на Мэтта и увидела, что его лицо побелело.

Она поняла. Это сапоги его жены. Знает ли девочка, что они принадлежали ее умершей маме?

Лиза, сияя, протянула их Бьянке. Она гордилась собой и явно не подозревала об их происхождении.

Бьянка растерялась. Что ей делать? Она видела, что Мэтт расстроен. Похоже, ему совсем не хочется одалживать ей вещь, принадлежавшую его жене.

Но он взял себя в руки.

– Да, пожалуйста, бери, – вежливо сказал он. – Я и забыл о них. – Он снял с крючка штормовку. – И это тоже надень. Возле реки может быть ветрено.

Бьянка не смогла придумать подходящую причину для отказа. Она надела куртку, присела на скамеечку и осторожно сунула ноги в сапоги, надеясь, что они будут ей малы. Но они оказались в самый раз.

– Удобно? – спросил Мэтт, и она кивнула, не поднимая глаз.

– Да, спасибо. Идем, Лиза. – Взяв девочку за руку, Бьянка повела ее через весь дом к двери. – Где здесь лучше гулять? – спросила она у Мэтта.

– Иди направо до конца аллеи и через поле. Так вы выйдете к пойме. Там много птиц, но очень грязно.

Мэтт помахал им рукой с крыльца; ветер трепал его мягкие рыжеватые волосы, раздувал голубую рубашку. Бьянка и Лиза направились вниз по аллее, а когда обернулись еще раз, дверь уже была закрыта.

– Папа ушел, – с несчастным видом заметила Лиза.

– Папа очень занят, но он будет ждать нашего возвращения, – успокоила ее Бьянка, и девочка улыбнулась.

Понизив голос до доверительного шепота, она сказала Бьянке:

– Папа всегда занят. Он живет в Лондоне, потому что слишком занят, чтобы жить со мной и с бабушкой.

Конечно, ей хотелось бы, чтобы ее папа жил с ней. Все девочки обожают своих отцов и скучают без них. Бьянка помнила, как сильно она любила своего папу, и как страдала, когда он ушел.

– Но папа очень тебя любит, – заверила Лизу Бьянка, проведя рукой по ее темным волосам, развевающимся на ветру. Лиза улыбнулась, сверкнув жемчужно‑белыми зубами, такими же красивыми, как у ее отца.