Соблазнитель в деловом костюме

Его голос звучал совершенно естественно… как это у него получается? Минуту назад они страстно обнимали друг друга, а сейчас он производит впечатление человека, у которого на уме одни только домашние хлопоты! Или этот поцелуй ничего для него не значил? Некоторые люди умудряются разделять секс и чувства, но Бьянке никогда это не удавалось. Для нее секс был не сиюминутной потребностью, а чем‑то более значимым.

Видимо, он думает по‑другому… или его способность любить умерла вместе с его женой?

Бьянку захлестывали боль, злость, недоумение. Она встречала множество мужчин, не пропускающих ни одной юбки… неужели и Мэтт из таких? Никогда бы не подумала. Он не похож на людей такого сорта.

Но какое еще может быть объяснение?
Несколько минут в его объятиях перевернули ее жизнь. Она никогда не верила в любовь с первого взгляда, но то, что случилось с ней, иначе не назовешь.
С той секунды, когда Бьянка впервые увидела его в ресторане, ее начало затягивать в чудовищный водоворот, из которого нет спасения. Она не понимала, что происходит, не могла доверять собственному рассудку, не способна была справиться с наплывом эмоций.

– Еще кофе? – спросил Мэтт, и она вздрогнула.

– Что?

– Я собрался выпить кофе… ты тоже хочешь?

– А… а, да, пожалуйста. – Она должна взять себя в руки, а не то Мэтт примет ее за идиотку.

– Что бы ты хотела на обед?

– Пицца меня вполне устроит.

– С салатом?

Бьянка кивнула, все еще находясь во власти переживаний. Она вела себя, как дура – и слова умного не сказала с тех пор, как повстречала Мэтта. Вот он, небось, удивляется, как мог Дон поручить ей такую ответственную работу.

Но он уверен, что знает ответ. Он считает ее любовницей Дона. По его мнению, Дон платит ей за интимные услуги.

– Почему ты так внимательно разглядываешь стену? – протянул Мэтт, и Бьянка, вспыхнув, обернулась.

– Ты прекратишь когда‑нибудь цепляться ко мне?

– Что?

– Ты все время насмехаешься надо мной!

– Я всего лишь спросил, почему ты сидишь ко мне спиной, уставившись на стену! Так чего рычать, словно голодный тигр?

– Тигрица, – машинально поправила его Бьянка. – Я ведь женщина.

– Я это заметил, – пробормотал Мэтт, весело поблескивая голубыми глазами.

Ее лицо покраснело.

– И этого тоже не надо! Я уже говорила, что обойдусь без твоих заигрываний.

– У тебя ужасный характер. Что бы я ни сказал, ты только огрызаешься. Я еще ни с кем так много не спорил.

Бьянка заметила, что Лиза на них смотрит. Ее лицо было равнодушным, как обычно бывает у детей, которые только делают вид, что ничего не понимают в разговорах взрослых. Перейдя на французский, Бьянка сказала:

– Ребенок слушает.

Мэтт взглянул на свою дочку и кивнул.

– Намек понял.

Он налил себе кофе, а Бьянка подошла к столу и взглянула на попугая, которого раскрашивала Лиза. Рисунок пестрел красками – красной, зеленой, желтой, голубой и оранжевой.

– Очень красиво, – похвалила Бьянка.

Лиза, с высунутым от усердия языком, взглянула на результат своего труда и удовлетворенно кивнула.

Мэтт передал Бьянке чашку кофе; она начала пить, усевшись рядом с Лизой и загородившись девочкой, как щитом.

Уловка не сработала. Мэтт перегнулся через спинку стула Бьянки, любуясь дочкиными художествами.

– Красотища.

Лиза улыбнулась ему. Она не видела, как его пальцы пробежались по Бьянкиным волосам. Бьянка повернула голову и окинула его сердитым взглядом. Он лукаво улыбнулся в ответ.

Она прошептала:

– Не делай этого!

Мэтт прошептал:

– Чего?

– Сам знаешь, чего!

Его голубые глаза округлились.

– Ах, это!

Он снова погладил ее волосы, затем Бьянка почувствовала прикосновение его прохладных пальцев к своей шее, и по ее спине пробежали мурашки.

Мэтт склонился к ней.

– Разве тебе не нравится? – прошептал он ей на ухо.

Лиза взглянула на них, нахмурив брови.

– Вы так играете? Почему ты говоришь так, что я не слышу, папа? Я тоже хочу играть.

Мэтт рассмеялся.

– Давай играть в шпионов. На что я смотрю? Это слово начинается на букву