верить.
– Слухи о тебе и Хестоне?
– Все это ложь. Я пыталась его убедить, но он не стал слушать.
– Дурак. С такими людьми, как он, лучше не связываться. Ты никогда не стала бы счастливой с человеком, который тебе не доверяет и даже не хочет выслушать.
– Думаю, да. Но я была очень расстроена – не слишком приятно, когда тебя называют обманщицей и чьей‑то любовницей.
– Кто рассказал Мистеллу‑младшему о тебе и Хестоне?
– Не знаю.
– Наверняка, сам Хестон.
– Дон?
– Он заключил сделку, и Мистелл‑младший больше не был ему нужен, а Хестон хотел и дальше использовать тебя в качестве наживки. – Мэтт с насмешкой взглянул на нее. – Со мной, к примеру. Возможно, он уже тогда планировал захватить мою компанию и подослать тебя ко мне. Но сначала ему надо было избавиться от Мистелла‑младшего.
– Но я же не пыталась…
– Соблазнить меня? – Его голубые глаза заблестели. – А он просил тебя об этом?
Бьянка промолчала. Мэтт, наблюдая за ней в зеркало заднего вида, прекрасно видел отразившееся на ее лице смятение и неуверенность.
– Просил, да? Он ясно дал понять это в «Савое». Намекнул, что ты будешь моей, если я только пожелаю. И часто он выставляет тебя на такие торги?
– Никогда. Я была так шокирована и смущена… я сказала, что лучше уволюсь, чем буду кому‑то предлагать себя.
– Дай, угадаю, что он ответил. Он заявил, что тебе не обязательно ложиться со мной в постель, надо только притвориться, что ты согласна!
Лицо Бьянки горело, во рту у нее пересохло. Можно подумать, Мэтт присутствовал при их разговоре с Доном! Она слишком уважала себя, чтобы солгать ему.
Молчание затягивалось. Мэтт снял одну руку с руля и нежно пожал ее ладонь.
– Ты не можешь больше работать на этого человека, ты ведь сама это понимаешь? Ты говорила, он относится к тебе с уважением. Может, когда‑то так оно и было, но сейчас уже нет. Он обращается с тобой, как со шлюхой, и рано или поздно затащит в свою постель. Ты должна уволиться и уйти от него, даже если это будет означать для тебя потерю заработка.
– Да, знаю, я уже и сама подумывала об этом, – безрадостным тоном призналась Бьянка. – Я люблю свою работу, но мне не нравится, как Дон ведет себя в последнее время. Все началось после моего знакомства с Гарри. Дон словно с цепи сорвался.
– Тебе действительно нравился Мистелл‑младший?
– Да, я уже говорила, что начала встречаться с ним не по расчету, а потому, что он мне очень нравился.
– Хестон понял, что это серьезно, и приревновал?
– Не знаю. Но с тех пор он сильно изменился. Все это очень грустно, ведь когда‑то он мне тоже нравился.
Мэтт молчал, глядя прямо перед собой. Его лицо с чеканным профилем стало неожиданно серьезным.
– Мы почти приехали. Тебе лучше подождать в машине, пока я отведу Лизу в дом. Нам ведь не нужен лишний скандал?
– Сара настолько меня ненавидит?
– Ну, скажем, недолюбливает.
– Но это все вранье! Если я объясню ей…
– Она тебе не поверит. Она уверена, что у ее мужа роман с тобой. Не забывай, она лучше знает Дона. Если Сара считает, что он влюблен в тебя, может, она права?
– Я говорила тебе, что это ложь!
– Знаю и охотно верю, но я же не ревнивая жена, которую разлюбил муж. Просто посиди в машине, Бьянка, ладно? Я не хочу, чтобы Лиза оказалась свидетельницей отвратительной сцены. Кстати, я этого тоже терпеть не могу.
Они ехали по длинной, покрытой гравием липовой аллее. Впереди показалось белое здание: более старое и массивное, чем ожидала Бьянка, выстроенное в колониальном стиле, с оштукатуренными стенами, балконом, портиком в центре и лестницей, ведущей к черной дубовой двери.
– Какая красота! – ахнула Бьянка.
– Разве ты не была здесь?
– Я же говорила. Нет. Ни разу. – Почему он вечно сомневается? Наверное, не уверен в ее честности.
Мэтт вылез из машины и отстегнул Лизин ремень безопасности. Девочка проснулась и захныкала.
– Тсс, крошка. Спи.
На заднем сидении лежал небольшой чемодан. Видимо, Мэтт упаковал его, пока Бьянка с Лизой были на прогулке! Почему он сразу не сказал, что хочет отвезти свою дочь к Саре? Зачем было тянуть до последней минуты?