Страстный любовник

о процентах, которые фирма получит от продажи дома, она мужественно переходила с Дэнзилом из одной спальни в другую и бодро расхваливала интерьер.

Но в главной спальне, глядя на кровать с превратившимся от времени в лохмотья темнокрасным пологом, она подумала, что надо быть сумасшедшим, чтобы купить такой дом. Высокие окна в спальне были закрыты дубовыми ставнями. Комнату освещала лишь тусклая лампа на столике у кровати. Ее свет отражался в висевшем на противоположной стене узком, в готическом стиле зеркале, забранном в дубовую раму.

Зеркало, вероятно, хорошо пойдет на аукционе, сказала себе Клэр, задержавшись на нем взглядом. По размерам оно вполне годилось для современных домов и прекрасно соответствовало новому течению в оформлении интерьеров.

– Очень милое зеркало, – сказал Дэнзил, проследив за ее взглядом. – Я непременно оставлю его.

У него есть вкус, отметила Клэр. Заинтригованная, она спросила:

– Чем вы занимаетесь, мистер Блэк? Что у вас за работа?

– Сейчас у меня нет работы. – Дэнзил потряс портьеру, и в воздух поднялись клубы пыли. – Но не волнуйтесь, я заплачу за «Сизую чайку» наличными. С деньгами проблем не будет.

Задавая вопрос, она имела в виду совсем не это. Не удовлетворив свое любопытство, Клэр попытала счастья снова:

– А где вы сейчас живете? Конечно, я спрашиваю не о гостинице Джимми Сторра.

– В Лос‑Анджелесе, – холодно ответил он.

От неожиданности глаза Клэр широко раскрылись.

– В самом деле? Но вы не американец, ведь так?

Он говорил с едва заметным акцентом, однако Клэр не приняла бы его акцент за американский.

– Нет. Я родился в Шотландии, хотя ничего не помню об этой стране. Мы переехали, когда мне было два года. До двадцати одного я жил в Манчестере, однако в юности я провел немало времени в Гриноу, и у меня остались добрые воспоминания о вашем городе.

– И поэтому вы вернулись сюда?

Казалось, его забавлял этот разговор.

– Так вы это хотели узнать – почему я намереваюсь переехать в Гриноу? Что ж, отвечу и на следующий вопрос, который непременно сорвется с вашего язычка. Я много лет прожил в Калифорнии, в основном в Лос‑Анджелесе и Беверли‑Хиллз.

– В Беверли‑Хиллз? Так вы работаете в Голливуде?

К ее удивлению, он ответил утвердительно.

– О‑о‑о… – Клэр была ошеломлена. – А какого рода у вас работа? Вы ведь не актер? – Хотя с его внешностью и обаянием он мог им быть. Клэр представила, каким выразительным было бы его лицо на экране.

– Много лет назад я играл маленькие роли, но хотел оказаться по другую сторону камеры. Я сменил много профессий в киноиндустрии: был рекламным фотографом, оператором, декоратором. Но я мечтал о карьере режиссера и в конце концов стал им. А сейчас у меня нет работы. Я решил на время отойти от дел и поэтому вернулся в Англию.

– И выбрали Гриноу, потому что помните его лучше, чем Шотландию?

Дэнзил кивнул.

– Я с радостью вспоминаю об этом месте: о летнем пляже, о прогулках по холмам и вересковым пустошам. Агент в турбюро забронировал мне номер в гостинице Джимми Сторра, и вот я здесь. – Он, поморщившись, вытер руки о носовой платок. – Очень – уж грязно в доме. – Дэнзил прислонился к стене и твердо посмотрел на Клэр. – Давайте перейдем к делу, мисс Саммер. Цена дома непомерно высокая, учитывая его состояние, и я уверен, вы это понимаете. Мне придется потратить огромную сумму на ремонт. Я скажу вам, сколько готов заплатить, вы свяжетесь с владельцем и сообщите Хелен его решение. Я не совершаю сделку, а только вношу предложение. Если мои условия владельца не устроят, вопрос о покупке будет снят.

Клэр спокойно глядела на него, пока он говорил, и кивала. Дэнзил назвал свою цену, которая была гораздо меньше, чем она ожидала. Глаза девушки сузились.

– Конечно, я передам моему клиенту ваше предложение, но сомневаюсь, что он пойдет на уступки.

– Как давно этот дом выставлен на продажу? Уже несколько лет, не правда ли? Пустые дома быстро разрушаются. Через два года здесь провалится крыша, дети выбьют стекла… сад окончательно зарастет – от поместья останутся руины.

Он был прав, но Клэр не сдавалась.

– Я сообщу моему клиенту.

Она повернулась и направилась к выходу. Дэнзил последовал за ней.
Снаружи разыгралась настоящая буря. Внезапно плотную пелену грозовых туч прорезал ослепительно белый зигзаг молнии и раздался гром. Люстры замерцали и погасли. Дом погрузился в полную темноту. Клэр испуганно остановилась на середине витой лестницы с резными перилами.
Дэнзил шел сзади. Он мягко положил ей руку на плечо, и от неожиданности Клэр отпрянула.

– У вас есть фонарик?

– Он в машине, – выдавила из себя Клэр.

Дэнзил вздохнул.

– Ничего страшного. Я вижу в темноте. Дайте мне руку.

Его пальцы плотным кольцом сомкнулись вокруг кисти Клэр. Лучше бы я убежала, с замиранием сердца подумала девушка. Но она не хотела оставаться одна в темноте, так что позволила Дэнзилу вывести ее.

От машины к ним заспешила Хелен, бледная, дрожащая, и бросилась в объятия Дэнзила. Она была близка к истерике.

– Я так боюсь грозы! Свет везде погас, молния чуть не ударила в машину. Я кричала и звала вас, разве ты не слышал?! Как ты мог оставить меня здесь одну, в темноте, ночью?

– Ну успокойся, все уже хорошо, – мягко сказал Дэнзил, проводя рукой по