чувствительному носу Морганы еще предстояло привыкнуть к неистребимому запаху пыльной шерсти.
Артур заманил ее сюда хитростью, зная, что сопротивляться ученица будет до последнего. Девчонка слишком поздно сообразила, что к чему. Чтобы не сходила тут с ума от неизвестности, Артур оставил на столе магический шар, позволявший наблюдать за окрестностями Камелота.
Он не собирался замуровывать ученицу на веки вечные в случае своего поражения. Опять же этот тайник вовсе не был подобием карцера или темницей. Скорее отстреливаемой капсулой. В случае падения Камелота и смерти или пленения Артура камера должна была перебросить узницу прямиком на Землю. Сторожевые заклинания чутко следили за происходящим в замке и не могли дать осечки. Одним из индикаторов служила остановка сердцебиения Артура, другим – его физическое присутствие в Камелоте.
Артур стоял перед каменной кладкой. Еще несколько секунд назад та словно ожила, и камни шевелились, как молекулы в броуновском движении, заделывая проход. Теперь не просунуть и ножа. Только искусный маг поймет, что здесь творили волшбу.
Артур был уверен, что Моргана еще в сердцах бьет по стене с той стороны. Викин поставленный удар был одним из предметов его гордости. А вот ее влюбленность – наоборот, Артур полагал своим просчетом. Думать надо было, а он поддался тщеславным желаниям не только передать свои умения, но и впечатлить. И перестарался… Даже сэр Агравэйн, особенно благоволивший Моргане, однажды искренне высказал:
– Дурак ты, гроссмейстер. Вскружил девке голову!..
Ладонь Артура легла на шершавый камень на месте невидимого глазу магического шва. Почему-то вспомнилось, что он изучал когда-то древние летописи Сферы и вычитал эпизод, как Хедин, один из Новых Богов, а тогда еще просто мятежный волшебник, заключил в такую вот келью свою былую возлюбленную Сигрлинн незадолго до финального штурма его цитадели. Ее сила и искусность уступали только Мерлину. Хедин победил, цитадель в его отсутствие устояла. А вот Сигрлинн тогда не выжила. Во многом потому, что ее выпустили… Правда, убить Истинного мага непросто, даже разрушив его или ее тело. Но делать ошибки самозванного бога и выпускать Моргану Артур не собирался.
Он развернулся и пошел по коридору. Факелы за спиной гасли, будто в них вмонтировали датчики. Артур не боялся техники и всегда гордился земным уровнем ее развития. Именно этот уровень и подтолкнул его к тому, что должно было сейчас произойти.
Шагая по каменным плитам и поднимаясь по лестницам, Артур опять вспомнил Хедина и всю теогонию Сферы Миров. Пример Новых Богов прекрасно доказывал, что между божеством и магом различие лежит только в силе и ее врожденном потенциале. Но потенциал вполне поддавался изменению. Эту идею Артур впервые услышал от покойного сэра Персиваля.
Артур родился в стране, раздробленной на мелкие королевства, но уже принимавшей христианство. Он не помнил момент своего крещения, это было в далеком младенчестве. Веру в нем не мог, да и не пытался искоренить даже Мерлин, которого Артур сначала принимал за обыкновенного друида, пусть и очень могущественного. Ведь на Земле его учитель мог показать очень и очень мало. Нет, вера исчезла в Артуре через много сотен лет после смерти Мерлина. В душе и разуме вполне уживались христианство и представления о богах Упорядоченного. В конце концов Его пути неисповедимы, и если Он попустил такое многообразие земель и их властителей, так тому и быть. Артур с детства впитал, кем дается всякая власть на свете. Сомнение пришло тогда, когда он понял, что различие смертных и бессмертных отнюдь не в чести и не в морали. Что здешние боги, которые смогли занять верховенство, ничем не лучше обыкновенных земных правителей. Разве что дальновиднее, не берут взяток и не падки на лесть и преклонение. Впрочем, и среди людей есть подобные. Редко, но встречаются.
Но почему тогда люди должны прозябать в своем мире?
Экскалибур и сейчас пребывал в Межреальности, и должен был воплотиться, лишь когда хозяин Камелота завладеет последней гранью. А это должно случиться очень скоро.
Артур не мог знать о разговоре Ланселота с Мэтром над картой. Иначе не преминул бы заметить, насколько Мэтр был недалек от истины, когда говорил, что оруженосец Ланселота стал ему больше не нужен. Артуру не понадобились никакие шпионы и разведывательные заклинания, чтобы узнать о продаже последней из граней Экскалибура. Об этом узнал сам меч, а ведь большая его часть уже была в руках владетеля Камелота.
Оставалось только ждать штурма.
Впрочем, просто отпустить Ланселотова ученика Артур не мог – его поняли бы далеко не все рыцари нового ордена. Оставалось подтолкнуть Моргану, тем более что девчонка давно уже приобрела скверную привычку подслушивать. А затем примерно наказать, заточив в келью. Впрочем, и наказание было всего лишь спектаклем дла рыцарей. Легендой, как сказали бы теперь на Земле, где полюбили искажать смысл исконных слов и понятий. Даже Моргане было ясно, зачем он это делает.
Широкая лестница вела к сердцу Камелота. Вход в заклинательный покой Артура находился в зале Круглого стола.
На вершине лестницы его поджидал Гаррет.
– Все готово, – кивнул тот, словно рубил какой-то узел.
Артур прошел мимо в черном развевающемся плаще. Он мог бы и не надевать этот плащ, но почему-то решил, что момент должен быть торжественным.
Они вошли в заклинательный покой. Сюда Артур допускал только Гаррета, Персиваля и Моргану, хотя все рыцари в новом ордене формально были равны. Еще он, наверное, пустил бы сюда Ланселота, если бы тот был сейчас с ними, а не против них.
Конечно, Артур не был чародеем в том смысле, какой вкладывали в это слово в открытых магии пространствах Упорядоченного. Подобно тому, как земной пользователь компьютера, – Артур полюбил эти игрушки, еще когда они только появились, – не равен ни программисту, ни инженеру, проектирующему электронные устройства.
Но его наставник, посланник Хаоса, так и не назвавший своего имени, открыл множество секретов и научил пользоваться множеством подобных… устройств. Артур не стал магом, но стал живым каналом, подпитывающим силой и других рыцарей, по-прежнему лишенных Экскалибура.
Мерлин, даже сбежав на Брандей, не пустил Хаос в созданный им мир, свое наиболее совершенное творение. Это сделал много тысяч лет спустя его последний ученик.
Заклинательный покой был наполнен прозрачными сферами. Они ждали своего часа на цилиндрических стойках, похожих на колонны, они парили в воздухе, как огромные мыльные пузыри. Их движение повиновалось закономерностям, как передвижение небесных тел. Можно было дотрагиваться до них кончиками пальцев, а можно было повелевать силой мысли.
Артур и здесь не удержался от подражания Земле: если бы заменить магические шары плоскими экранами, то чертог ничем не отличался бы от какого-нибудь центра управления.
Санчо не ошибался, когда думал, что шар в его комнате выполняет роль камеры слежения. На мелких сферах, плавающих на периферии, у самых стен, но готовых в любой момент приблизиться к Артуру, отображались все внутренние покои Камелота. На одном из них Артур видел и Моргану, угрюмо сидевшую взаперти. Вернее, Моргана буравила глазами прозрачную сферу на столе. Та должна была показывать вид с самой высокой башни Камелота, но девочка знала, что Артур может сейчас за ней наблюдать, и смотрела именно на него.
Впрочем, Артур удостоил этот шар только мимолетного взгляда.
Крупные сферы демонстрировали с разных точек окрестности замка, а некоторые даже близлежащие миры, выбирая места рядом со знакомыми магам порталами. По одному шару приходилось на каждый из вариантов Земли. Без того, чтобы угодить под бдительное око заклинательного покоя Камелота, на бывший остров Мерлина не могла бы проникнуть даже знаменитая в веках мышь, созданная самим Хедином, по имени Хервинд.
Моргану завораживали эти сферы, которыми можно было играть, как фантастическими пляжными мячами. Но сейчас некому было восхититься зрелищем. Артур и Гаррет пристально всматривались в сферы ближайших миров.
Артура не слишком интересовало вторжение армии Мэтра. Ланселот был для него куда важнее.
…Армада появилась со стороны солнца, как эскадрильи в Первую мировую. Артур был на той войне. Именно тогда он едва ли не в первый раз захотел расстаться со своим мечом. Он знал, что война началась
