Сэм долго смотрел на нее, как бы осмысливая сказанное. – Да, очень сильная женщина. Спасибо.
– За что?
'За то, что ты благожелательна к женщине, на месте которой хотела бы быть сама', – чуть не сказал он.
– За то, что вечер в честь моей матери так удался. За то, что вы так терпеливо слушаете.
– Вы мне просто льстите! – засмеялась она.
– Я и сам не пойму, что это я так разоткровенничался с вами.
– Это понятно: вам надо было поделиться. Вы ведь живете в нереальном мире, в мире фантазий. Читаете рукописи в вашем одиноком доме. Однако надо иногда открывать дверь реальности, впускать ее в дом. Какой бы неласковой она ни была.
– Идите-ка спать, Фрэн, дорогая. Пока я не взял обратно свои слова, что сам закончу мыть посуду.
По его глазам Фрэн поняла, что спорить бесполезно. И еще поняла, что, если бы он попытался поцеловать се, она не стала бы сопротивляться.
Но поцелуя не последовало, а Фрэн была не из тех женщин, что делают первый шаг, хотя он, может быть, предпочитает именно такое развитие событий.
Итак, ее ждет постелька, чистенькая и целомудренная, в ней Фрэн предстоит провести восемь часов одной, как и в предыдущую ночь. А завтра домой.
Молчание, повисшее между ними, было как висячий мост из деревянных жердочек, который трепещет при малейшем порыве ветра.
Все как в жизни, в общем. – Ну, тогда спокойной ночи, Сэм. Он улыбнулся:
– Спокойной ночи, дорогая.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Нетрудно догадаться, что Фрэн не могла заснуть. Через некоторое время, помучавшись, поворочавшись с боку на бок, она вылезла из постели и подошла к окну, чтобы посмотреть на звезды на небе. Огромная полная луна висела на небосклоне как какой-то фантастический фонарь, освещая парк призрачным молочным светом. Опершись ладонями о стекло, затаив дыхание, Фрэн смотрела на эту удивительную картину. У нес возникло импульсивное желание позвать Сэма. Она принялась гадать, что он сейчас делает. Спит? Мучается бессонницей, как и она? Читает свои рукописи? А Сэм в это время тоже не спал: ему захотелось пить. По крайней мере так он это себе объяснял. Надо спуститься, достать из холодильника кока–колу или что- нибудь еще. Он бесшумно выскользнул из–под одеяла, осторожно, стараясь не издавать ни шороха, пошел вниз, на кухню. Не хотелось будить мать и сестер. Единственной причиной, почему он сейчас шел по коридору, был еле слышный звук, донесшийся до него с кухни, – звук осторожно раздвигаемых штор. Он точно слышал этот звук. Какой же он мужчина, если не выяснит, что за шум доносится с той стороны, где комната Фрэн? Но когда он босиком прокрался по гладким половицам к полуоткрытой двери, сердце и желудок его разом подступили к горлу. На Фрэн была длинная, до пола, светлая ночная рубашка с длинными рукавами. Сэм подумал, что если бы окно было открыто, то ветерок обтянул бы на ней ткань, как на статуе, и Фрэн стала бы похожа на деревянную фигуру женщины на носу корабля. Но в первую очередь его внимание привлекли распущенные волосы. И такими они будут до самого утра. Сэм, чуть не задохнувшись от волнения, сдавленно кашлянул. Фрэн обернулась. Спросонья сначала не поняла, что это Сэм, потом узнала его, не могла взять в толк, почему он здесь, почему возник перед ней ночью босиком, в одних джинсах. Фрэн растерялась, сердцс ее забилось, но уже через мгновение она взяла себя в руки. – Привет, Сэм! – сказала Фрэн спокойным, уверенным голосом. – Не спится?
– Да.
Он потряс головой, пытаясь прийти в себя, освободиться от очарования. – У тебя какой-то удивленный вид, как будто в первый раз меня видишь.
– Да нет, это так…
Они стояли в противоположных углах кухни, разглядывая друг друга, как незнакомые люди, встретившиеся впервые.
Сэм чувствовал, как кровь стучит в висках. Фрэн не двигалась. Руки и ноги как будто налились свинцом. – Ну, и что дальше? – спросила она.
Он хотел сказать: 'Ты такая красивая', но получилось: – Я хочу тебя поцеловать.
Слова прозвучали так прямо, откровенно, без подготовки, что Фрэп затрясло. Она уже приготовила фразу: 'Сэм, мне кажется, это не совсем подходящая идея', но вместо этого произнесла:
– Я тебя не останавливаю.
Он как-то нервно хохотнул, наверное от смущения. Толкнул дверь за собой, и она закрылась. Медленно подошел к Фрэн, взял ее лицо обеими ладонями.
– Ты не спросила, зачем я пришел, – прошептал он.
– По–моему, ты хотел поцеловать меня.
– Да. – Он сделал паузу. – И не только это.
Даже в полумраке было видно, как она покраснела. – Ты хочешь меня смутить?
– Нет, даю тебе возможность выгнать меня отсюда.
– А если нет?
– Тогда я останусь с тобой до утра.
Глаза ее, огромные как два блюдца, потемнели.
