– Да не пешком ты пойдешь, дурень! – гаркнул старший брат, забыв про шепот.
– Не пешком? – я задумался. В голове ничего не возникло.
– Мы кое-что захватили. Нашли в амуниции спецназа ново-ноюйцев.
– Да уж видел, – все-таки вставил я из вредности. – У нас чего, мало своих стволов? Волокем еще и чужие трофеи? На кой массаракш? Им, как ты видел, стволы-то не дюже помогли.
– Там были не только стволы, Каан. Там было кое-что еще, и мы это прихватили с собой сюда.
– Ну?
– Новое средство передвижения. У них оно было на всякий случай, как мы поняли. И не для всех.
– Да? Чего за агрегат?
– Позже, посмотришь, братец. Давай сейчас об общей стратегии, все-таки.
Я не выразил возражений.
– Это надувной баллон. Как мы поняли, из размокшей, как и все тут, но читаемой инструкции, может поднять в воздух человека.
– Да?
– Там три баллона. В смысле, три комплекта. Но два были повреждены. Собачки при нападении не церемонились, резину тоже изгрызли. Но один баллон так в упаковке и сохранился. Мы наполним его, и постараемся как-то приладить емкости для накачки с оставшихся. В общем, можно будет пролететь гораздо больше, чем по инструкции. Кроме того, ты, в отличие от наших гвардейцев, худой, так что вдвое легче любого из них. Значит, несмотря на их подготовку, у тебя шансов все же по более. В смысле, есть хоть какой-то шанс, по крайней мере.
– Стой, Дар! А как эта штуковина движется? Как ей управляют… по направлению, по скорости? Ну, в общем, я же не подготовлен и…
– Там есть кое-что для подвижки. Пропеллер такой. Не железный, пластик какой-то легчайший. Но на это мы не рассчитываем. На полторы тысячи, и даже тысячу километров его не хватит, само собой. Но мы рассчитываем на ветер.
– На ветер? – переспросил я, и тут вдруг вспомнил. Ветра идут в этом сезоне со стороны гор, к океану. Правда, как все в этом Топожвари-Мэш, не по совсем нормальной схеме – на сравнительно большой высоте, так, что настырный туман над лесом никуда не девается.
– Подожди! – я лихорадочно соображал. – Да, вот! Что значит тысяча км. До нашей Страны Отцов, до нее…
– Да не до нее ты полетишь, братец. Не до нее. Несколько ближе все ж-таки.
– Куда? – спросил я уже вполне миролюбиво. Чего спорить с идиотами.
И тогда мне ответили, и челюсть моя отвисла. Я думал, они в просто идиоты, а они, оказывается, еще и больные идиоты. Полный массаракш!
15. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Итак, стая народа людей с далекого севера пришла сюда. Не свалилась с серебряных небес в своих летающих шумных пещерах, не прикатила на «зубоскалах». Причапала на своей половине четверенек. Тихонько так причапала. И додвигалась не куда-то мимо, а прямо к обиталищу Большой Пещерной Лапы. Ясно ж, что сюда их стая-взвод и направлялась. А куда же еще? Так, мимо проскочить, чтобы упереться своим нависающим лбом в непроходимые горы, на которых всегда белый навоз? Благо, мы знаем, как ведутся игры народа людей. Проходили эти… «университеты», если попугаить по- человечьи.
Вначале, всегда и без исключений, идет разведка. Так что это стая-разведчик. Просочиться, внедриться, осмотреться, отгавкать основной стае о результатах. «Доложиться», попугая по-людски. О чем? О какой такой тематике? Игры у народа людей бывают, конечно, самые разные. Все и не перечислить. И не все даже можно понять: так замысловаты. Но сейчас все просто.
В стае разведчиков Добрый Доктор Дар.
Бог Железа с богом Пламени кое-что проведали. И послали разведку. В стае тот, кто лично общался с моей четвероногой сущностью. Они хотят обнаружить и опознать именно меня. Наверняка народ людей, и уж точно их боги, догадались о третьем глазе. Они почему-то думают, что раз моя шерстяная сущность отправила в Пещерную Глубину только Злого Доктора, то к Доброму она привязана и благоволит. Они ждут, что, увидев его, моя шерстистая оболочка завиляет хвостиком, как их расфуфыренные гав-гав-фифы. Потом она поднесет тапки, и тогда, поглаживая по шерстке круглую голову, люди смогут расспросить обо всем.
«А что тут собственно готовится, наш маленький тяв-тявка? Для чего собралась эта большущая четвероногая стая-орда? А, вы хотите покорить всю Большую Сушу целиком? Хи-хи! Решили поиграть в наши игрушки? Как мило, Шунтик-Бурунтик».
Да, пока это может быть очень мило. Но очень скоро в здешних краях соберутся несколько миллионов «Шунтиков» и «Бурунтиков». Такая масса не способна прокормиться, рассиживаясь на одном месте. Она сожрет все мясное и даже хоть кое-как питающее за половину суток. Потом переключится на самоедство. Если не двинет с места. Там, куда она двинется, нашествие муравчиков-виброносиков покажется легким массажем на местности. А двинет эта невиданная доселе свора туда, куда укажет Большая Мягкая Лапа.
Может быть, через круглую голову моей шерстистой сущности народ людей решил выведать у Лапы её планы? Вернее… Кто люди супротив Лапы из Пещеры? Они могут стать лишь посредниками между ней и богом Железа. Или Пламени. Но какие переговоры могут идти между разными богами? Быть может, с помощью моих шерстяных ушей и красного языка боги Железа и Пламени решили покорить, или хотя бы выгнать из пещерного края дух народа голованов – добрую Мягкую Лапу? Такое не следовало исключать.
И значит, каковы планы по противодействию?
Школа народа людей не прошла даром. Их игры кое-чему научили.
Легче и проще всего стереть стаю-отряд людей в костную муку. Но будет ли это правильно? Так можно действовать с волками-мигрантами. Перекусил глотку – проблема решена. Народ людей другой. Их стаи слишком велики, и слишком сложно устроены. И потому тут будет иной способ. Пока продолжение наблюдения – встречная разведка-контрразведка. Все же эти людские сущности что-то ковыряют в древних экскрементах, или развалинах, если попугаить по-человечьи. До сих пор непонятно, просто для маскировки своего наблюдения за истинным народом, или по серьёзному. Видимо, для прояснения придется захватить «рваного языка», и расспросить что к чему.
Кто из пришельцев более всего подходит на роль «рваного языка»? Комментарии излишни, если опять попугаить по-человечески.
16. Палеонтолог Каан Гаал. Отслоенные мысли.
– Почему я? – поинтересовался я в очередной раз. Не знаю уж, в какой.
– Родственные связи, братик. Я хочу, чтобы ты жил, – просто ответил Дар. Само откровение.
– Ну да, жил, – почти передразнил я. – Как же! Если меня не угробит эта надувная штуковина – но как же, не угробит она! – то уж точно пришьют островные имперцы. Да еще как пришьют. Тигро-змея этого – доторорского – вспомнишь как гуттаперчевую зверушку.
– Пусть они вначале тебя найдут, братец, – вздохнул Дар.
– Да, кстати. И как же они меня найдут?
– Мы давим тебе небольшой передатчик. Маломощный. Действует на минимальную дистанцию. Но, надеюсь, у белых субмарин неплохие приемные антенны. Наверняка неплохие. Мы уж их тестировали, как помнишь.
– Ладно, массаракш! А если они – эти островитяне – все же меня допросят. Что им можно…
– Тогда уж все говори. Все как есть, – спокойно, слишком спокойно, и явно натянуто спокойно произнес Дар Гаал. – Говори все как есть. Может, хоть они тогда ударят по этим голованам. Может, хоть они.
– Чем же они ударят?
– Тебе уж не все равно, брат? Ясно не пушками. И не с этой субмарины. Чем-нибудь посерьезней.
– А если нашим фото не поверят. Если…
– Кинопленки со съемкой съеденной туземной деревни тоже прихватишь, и дешифрованные записи чужого спецназа. Все что надо возьмешь. Но… Поскольку это в любом случае увидят и островитяне, то мы
