– Но почему ты решил прибегнуть к услугам нашей гильдии? – уточнил Папа, приняв мой полушутливый тон. – Возможно, для начала стоит просто поговорить с этим человеком и продемонстрировать всю глубину его заблуждений?
– К несчастью, это бесполезно. Он чересчур упрям и не признает своих ошибок, даже если его ткнуть в них носом.
– И как же зовут источник твоих проблем?
– Ярут. Он занимает должность командира…
– Не трудись, – перебил меня толстяк. – Я о нем наслышан. Но ты же понимаешь, что Ярут – довольно значимая фигура в Ирхоне, и его преждевременная кончина способна расстроить многих влиятельных личностей.
– Догадываюсь, – ответил я. – И надеюсь, что влияния у тех, кого она обрадует, окажется не меньше.
Папа снова задумчиво коснулся своей бородки и заметил:
– Смерть командира обязательно привлечет внимание властей, а последующее разбирательство может доставить мастерам немало неприятностей.
Я понял, что глава уже принял решение, но все равно продолжает спектакль, то ли выясняя границы моей осведомленности, то ли просто развлекаясь за чужой счет. Мне ничего не оставалось, кроме как принять подачу:
– Но ведь разбирательства может и не последовать. Зачем его проводить, если командир, к примеру, вкусив дома пару бутылочек превосходного вина, споткнется на лестнице и свернет себе шею? Или отравится грибочками, приготовленными заботливой женой, и отойдет в лучший мир до прибытия лекарей? А может, обнаружит ядовитую сколопендру у себя в постели или просто подавится куском мяса за ужином? Главное ведь – не причина, а чтобы изучивший мертвое тело дознаватель уверенно написал в своем отчете: 'смерть наступила в результате несчастного случая'.
Не знаю, отчего, но мой ответ Папе пришелся по душе. Обозначив глазами улыбку, он перешел на деловой тон:
– Хорошо. Гильдия примет твой заказ. Насколько он срочный?
– Думаю, будет лучше, если несчастный случай с Ярутом произойдет сегодня ночью, когда я с командой буду далеко от Ирхона.
– Тогда с тебя тридцать пять золотых.
Я особо не надеялся, что услуги мастеров окажутся дешевыми, и потому озвученная сумма не нарушила маску спокойствия на моем лице. Уточнив, окончательная она или является всего лишь авансом, я отсчитал монеты и вручил их улыбающемуся Папе. Эта искренняя улыбка смотрелась настолько не к месту, что я осмелился поинтересоваться:
– Что здесь забавного? То, что я не стал торговаться?
– Нет, Везунчик. С гильдией мастеров никто не торгуется. Просто пару дней назад ко мне приходил твой упрямый знакомый, который пытался узнать, нельзя ли избавить мир от героя, прославившегося своими подвигами на все приграничье.
После этого заявления моя маска пошла трещинами. Интересное кино! И я не о Яруте. Там все понятно – раз законными путями меня достать не удалось, варианты с подставами результата не принесли, а верные люди пропали без следа, командир решил пойти на крайние меры и обратился к профессионалам. (К слову, долго же он колебался! Я пришел к аналогичной мысли еще десятицу назад, после допроса наркомана.) Любопытно другое – почему Папа мне об этом рассказал.
– Полагаю, раз я до сих пор дышу, его заказ принят не был, – констатировал я, не сводя глаз с толстяка. – Можно узнать причину?
– Заказчик, услышав цену услуги, удалился, пообещав подумать, – ответил толстяк, ссыпав мое золото в один из ящиков стола. – И судя по тому, что повторного визита не последовало, он до сих пор думает.
Я не был бы собой, если бы не попытался утолить нездоровое любопытство:
– Какая же цифра стала причиной столь активной мыслительной деятельности Ярута?
– Две сотни золотых, – небрежно сообщил Папа.
– Ого! – потрясенно выдохнул я. – А дороговаты нынче герои!
Оно и понятно – как-никак, исчезающий вид, достойный занесения в Красную книгу. Это продажных командиров – как собак нерезаных… Но если отбросить шуточки, остается логичный вопрос: почему? Ярут, как уже было упомянуто – значимая фигура, смерть которой не останется незамеченной, а мое исчезновение никого не насторожит. Подумаешь, еще один ходок сгинул! Его тихое устранение организовать непросто, а меня можно прибить на Проклятых землях даже с применением тяжелой магической артиллерии – никто и не почешется. После внезапной смерти командира, даже без наличия прямых или косвенных доказательств тень подозрения упадет на мастеров, моя же кончина породит массу догадок, которые подчиненных Папы точно не затронут – недругов я на приграничье успел нажить немало.
Напрашивается вывод – Папе я для чего-то очень нужен. Причем нужен живым и готовым к сотрудничеству. Именно поэтому он согласился принять мой заказ, назвав чисто символическую (для него) сумму, именно поэтому отшил Ярута, именно поэтому упомянул о его визите (возможно, нарушив при этом одну из неписаных заповедей своей гильдии). Причем, любопытно, что толстяк хоть и не стремится выставить меня своим должником, но всячески подчеркивает дружеское расположение, рождая во мне противное чувство дежавю и дурнопахнущую мыслишку – а не получится ли так, что я, едва выбравшись из одного капкана, тут же попаду в другой?
– Это смотря какие герои!
Папа усмехнулся и стал собирать валявшиеся на столе исписанные листки, намекая, что мне пора бы и честь знать.
– Что ж, не буду больше отнимать… твое драгоценное время. ('Блин, никак не могу отделаться от этой земной привычки! Душа так и требует употребить местоимение во множественном числе!') Желаю удачи в делах и успехов в личной жизни!
Поднявшись с подлокотника, я коротко поклонился.
– И тебе того же, Везунчик! – отозвался Глава, а когда я уже подходил к двери, добавил: – Да, чуть не забыл! Имей в виду, я передал твои слова Щипачу, и они ему очень не понравились.
Я не сразу понял, что Папа говорит о своем коллеге – главе воровской гильдии. А когда понял, то поинтересовался, надеясь, что толстяк хотя бы намекнет о своих планах:
– Что посоветуешь?
– Почаще оборачиваться во время прогулок по Ирхону.
Ага, прямо бесценный совет! Похоже, меня снова решили использовать втемную. Или же Папу полностью устраивает положение дел, и он не считает нужным выдавать мне какие-либо ц/у, опасаясь, что я нарушу все его планы… Эх, как я ненавижу быть пешкой в чужой игре, правил которой не знаю!
– В последнее время я оборачиваюсь так часто, что подумываю завести глаза на затылке, – сообщил я толстяку и, пожелав всего наилучшего, покинул его кабинет.
Оказавшись на улице, я вдохнул свежий воздух и направился к трактиру, в котором оставил нелюдей, мысленно подводя итоги визита. Можно считать, проблема с Ярутом решена. Хотя, как гласит известная еврейская мудрость – если проблема решается с помощью денег, то это не проблема. Это – расходы. И сейчас они сожрали львиную часть нашего семейного бюджета.
Вот мне интересно, после намеченного шоппинга в кошельке хоть что-нибудь останется? Ну, если девушки разойдутся, то вряд ли, а значит, закупка следующей партии эльфийских зелий откладывается до того момента, пока мы не сходим в Тертос за оставленной там добычей. Рискованно, но больше деньги взять неоткуда. Разве что еще одного чешуйчатого бегемота отыскать. Ах, да! Стоит при случае вычистить схрон неподалеку от Ирхона и опустошить давнюю заначку в бывшем логове паучихи. Сейчас у нас каждая монетка на счету…
Вот так, размышляя на извечную тему, я добрался до закусочной, где меня дожидался плотный, порядком остывший завтрак. В процессе его поглощения, я пересказал нелюдям разговор с Папой. Само собой, перейдя на эльфийский и оставив недовольными крайне любопытных посетителей трактира, прислушивающихся к беседе. Вика с Даром единогласно признали, что устранение Ярута силами мастеров
