содержимое своей тарелки.
Таисия с досадой следила за ним.
“И как Мишешь с ним общается?! — вдруг подумала она. — Влад, может, бывает резок, но он хоть не истукан! А этот… Даже сейчас не нашел доброго слова!”
Жозеф как будто прочел ее мысли. Выпрямившись, он посмотрел прямо ей в глаза и без улыбки произнес:
— Я тебя понимаю. Я бы тоже на твоем месте пошел его искать. Мне тоже кажется, что происходит что-то странное.
Назар демонстративно закатил глаза:
— О боги! Что-то странное! Этот еще будет изображать из себя оракула!
Таисия метнула на цыгана рассерженный взгляд:
— Помолчи уже! Неужели неясно, что говорить в такой манере просто хамство?! “Этот”, “тот”.
Уголки губ Жозефа тронула скупая улыбка:
— Не волнуйся, Таисия. Мне слишком много лет, чтобы я обращал внимание на подобные мелочи.
— Мне тоже, но я обращаю, — тихо возразила она.
Бывший страж пожал плечами:
— Нас нельзя сравнивать. Мы видели разное. Совершали разное.
Их взгляды пересеклись, и в черных глазах Жозефа Таисия увидела такую усталость, что пробудившаяся было обида тотчас улеглась.
— Спасибо за понимание, Жозеф, — тихо поблагодарила эльф. — Спасибо.
Бывший страж слегка склонил голову, обозначая кивок.
Таисия торопливо спустилась по лестнице на первый этаж, бережно прижимая к груди внушительный сверток со сменой белья и кое-какой провизией на первое время. Тоненькая, в простом наряде мужского кроя, она походила на хорошенького мальчика — «керубино».
В просторном холле уже собрались все оставшиеся обитатели замка Хуана: встревоженная Мишель, молчаливый Жозеф и напряженный, мрачный Назар.
“А, куда делись Тарр и Свинг? Что-то давно я их не видела… — вдруг подумала эльф, останавливаясь рядом с друзьями. — Может, вернулись в родные пенаты?”
Интересно, а вернулась бы она, появись у нее подобная возможность? Родина вспоминалась ей посверкивающим полумраком, рассеянным светом звезд, какой-то хрупкостью и красотой… всем тем, чего не хватало на Земле. Но именно там она была по-настоящему, безысходно одинока. Потому и согласилась на авантюру с “переездом” на Землю.
Не будь Влада, возможно, она вернулась бы назад. А так… нет. Нет.
Таисия оглядела несколько смущенные лица присутствующих и слабо улыбнулась:
— Что ж. Прощайте! Надеюсь, увидимся. И еще соберемся все вместе: я, вы, Влад, Костя…
— Костя… — со странной интонацией протянул Назар и вздохнул. — Я по нему больше всех соскучился. Мне не хватает его шуток.
— Мне лично больше не хватает Влада, — невесело усмехнувшись, призналась Таисия. — Пускай он и не такой остроумный, как Костя…
Назар натужно рассмеялся, и даже Мишель выдавила из себя смешок. Помявшись мгновение, эльф приблизилась к рыжеволосой приятельнице и, взяв ее бледную худую ладонь в свою, с нажимом сказала:
— Береги Жозефа. Хорошо? Береги.
Она смотрела ей прямо в глаза, пытаясь взглядом передать то, что не могла выразить словами. “Не позволяй Жозефу умереть. Он пока слишком зависит от тебя”.
Возможно, Мишель ее поняла. Темно-рыжие брови девушки сошлись над переносицей, губы задрожали… Вырвав руку из цепких пальцев эльфа, она отступила на шаг и судорожно кивнула. Было ли это обещанием? Или просто попыткой поскорее распрощаться с чересчур назойливой подругой?
Назар, недоуменно наблюдая за странной сценой, искоса взглянул на Жозефа. Последний стоял, сцепив руки на груди и упрямо изучая какую-то точку на паркетном полу. Потом вскинул голову и твердо сказал:
— Не надо, Таисия. Спасибо, но не надо. Я фаталист.
Таисия окинула его долгим изучающим взглядом, потом спокойно кивнула:
— Хорошо. Это не мое дело. Но я сказала то, что должна была сказать.
Она обняла на прощание Мишель, чмокнула в щеку Назара и, поколебавшись, неуверенно протянула руку Жозефу. Последний осторожно сжал ее пальцы:
— Спасибо, Мишель. Все будет хорошо, вот увидишь.
— Ты, правда, так думаешь? — взволнованно спросила эльф, вдруг почувствовав себя маленькой и беззащитной. Сейчас она почти понимала, что притягивает Мишель в этом холодноватом человеке. Влад был совсем другим… Впрочем, Таисия редко нуждалась в “отеческом” утешении.
— Я правда так думаю, — спокойно подтвердил Жозеф, и его губы тронула слабая улыбка, тотчас преобразив черты этого надменного лица. Он продолжал слегка сжимать пальцы собеседницы. — Ты найдешь Влада, и окажется, что с ним и Костей все в порядке. Вы вернетесь сюда, а мы будем ждать вас тут: здоровые, веселые… живые.
Не сводя с Жозефа завороженного взгляда, Таисия жадно слушала его уверенную речь, словно внимая некоему аутотренингу. Из состояния транса ее вывел ироничный голос Назара:
— Наш оракул высказался, теперь можешь быть абсолютно спокойна, Таисия.
Мишель рассерженно шикнула на него, а эльф, в последний раз кивнув, торопливо выскользнула за дверь. Еще минута — и она не выдержит, заплачет на глазах у всех! А это ей не по возрасту, пожалуй…
Снаружи девушке стало немного легче. Вдыхая свежий, напоенный ароматами летнего утра, воздух, она выпрямилась, улыбнулась и, прижимая плотнее к себе сверток, торопливо сбежала по нескольким ступеням вниз, в парк.
Глава 5. Небезопасно?
До самого вечера Мишель пребывала в дурном расположении духа. Ее раздражало всё вокруг, включая скрывшегося в спальне Жозефа и бесцельно слоняющегося по дому Назара. Более того, у девушки было смутное подозрение, что цыган ищет повода остаться с ней наедине — отчасти поэтому она практически весь день провела в парке: прогуливалась по ярко освещенным аллеям, сидела на мраморных скамьях и вспоминала, вспоминала, вспоминала….
Ей никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось разговаривать. Ей казалось, любая беседа с Назаром приведет к неминуемо трагичной развязке, а Жозеф… Жозеф сейчас вызывал в душе девушки противоречивые эмоции. И именно в них старалась разобраться, уединившись, рыжеволосая гостья Хуана.
Жозеф… Со стороны он порою производил впечатление слишком замкнутого, надменного, холодного, даже нелюдимого, человека. Впрочем, таков он и был… но только не с ней! С ней, Мишель, он был совсем иным: мягким, нежным, понимающим…
“И что же тогда тянет меня к Назару? — сердито думала Мишель, рассеянно оправляя складки на юбке. — Он даже не в моем вкусе!”
Она, конечно, признавала, что Назар красив и горяч — но, с другой стороны, этого слишком мало, чтобы вызвать по-настоящему сильную привязанность. Мишель не причисляла себя к темпераментным женщинам, а потому не считала страсть подлинным достоинством, отдавая предпочтение глубоким и стабильным чувствам. Типаж Назара представлялся ей чересчур поверхностным: такие, как он, подобны мимолетному огоньку: мелькнут, вспыхнут — и гаснут в темноте. И загораются снова, — но уже для
