пальцами.
— Начало второго, — ответила Мэгги, стараясь не поворачиваться к дочери лицом.
— Пожалуй, мне пора, — произнес Эрик.
Мэгги повернулась к нему.
— Может, сперва выпьешь чего-нибудь горячего? Или поешь?
— Да нет. Но если вы разрешите воспользоваться вашим телефоном, я позвоню диспетчеру с пожарной станции и спрошу, нужен ли я им еще.
— Конечно. Телефон там.
Пока Эрик звонил, Мэгги принесла и положила на стол кое-какую одежду, которая могла пригодиться людям, попавшим в пургу, достала несколько консервных банок с яркими этикетками и принялась складывать еду в пакетики. Кейти ходила за ней по пятам и, как всякий вечно голодный студент, пробовала из каждой вновь открываемой консервной банки.
— Я умираю от голода. За весь день я съела только конфету, которую мне дал Эрик.
Мэгги обняла дочь.
— У меня есть суп, ветчина, фрикадельки, селедка, сыр и фруктовый пирог. Бери, что хочешь. В холодильнике полно еды.
Эрик закончил говорить и вернулся к женщинам.
— Они хотят, чтобы я съездил еще по одному маршруту.
— О, нет! — воскликнула Мэгги, поворачиваясь к нему. — В такую погоду нельзя выходить на улицу.
— Можно, если нормально одеться. К тому же я согрелся.
— Ты уверен, что не хочешь сначала выпить чашку кофе? Может быть, поешь супа? Или еще что- нибудь?
— Нет, я пойду. Каждая минута кажется часом, когда замерзаешь в занесенной снегом машине.
Эрик натянул лыжную маску, надел шлем, застегнул «молнии», надел перчатки и вновь стал неузнаваем в этом маскировочном костюме.
Закончив собираться, он поднял голову, и Мэгги, увидев в разрезах маски его глаза и рот, почувствовала резкую боль расставания. Его глаза, синие, как васильки, невыразимо прекрасные, а рот — о, этот рот когда-то научил ее целоваться. Как ей хотелось поцеловать Эрика сейчас! Именно сейчас, когда он так похож на грабителя. Он и есть самый настоящий грабитель, ворвавшийся в ее жизнь и укравший ее сердце.
Эрик взял со стола приготовленную одежду и направился к двери, и тогда Мэгги протянула ему пакет — единственное, что она могла предложить.
— Здесь всякие сладости, на дорогу...
Эрик неуклюже взял пакет рукой в перчатке и в последний раз посмотрел Мэгги в глаза.
— Спасибо.
— Будь осторожен, — сказала она тихо.
— Хорошо.
— Ты не мог бы... — Голос Мэгги звучал спокойно, но глаза выдавали все напряжение, которое она сейчас испытывала. — Ты не мог бы, вернувшись домой, позвонить, чтобы я знала, что с тобой ничего не случилось?
Эрика поразило, что она просит его об этом в присутствии дочери.
— Конечно. Но, Мэгги, не стоит волноваться. Я уже много лет помогаю шерифу, и у меня есть все необходимое. — Он улыбнулся и посмотрел на пакет со сладостями. — Ну, мне пора.
— Эрик, подождите! — спохватилась Кейти и с набитым ртом бросилась через всю кухню, чтобы обнять его на прощание. Объятие получилось неловким — помешал огромный снегоходный костюм. — Огромное спасибо. Вы, наверное, спасли мне жизнь.
Эрик улыбнулся Мэгги и сказал, обращаясь к Кейти:
— Обещайте мне, что с этого момента всегда будете возить с собой все необходимое на случай непредвиденных обстоятельств.
— Обещаю. — Кейти тоже улыбнулась и отправила в рот очередное печенье. — Нет, ну надо же! Меня спасает парень, который учился с моей матерью в школе. Что будет, когда я расскажу об этом девчонкам!
Эрик посмотрел на женщин.
— Ну... — Он махнул рукой, в которой держал пакет со сладостями. — Спасибо, Мэгги. Желаю счастливого Рождества. Вам тоже, Кейти.
— И вам счастливого Рождества.
— Позвони, — одними губами произнесла Мэгги, чтобы не услышала дочь.
Эрик кивнул и вышел на улицу, в пургу.
Обнявшись, Мэгги и Кейти, отдернув занавеску, смотрели в окно, как он идет, до тех пор пока его не скрыла снежная пелена.
Эрик надежно спрятал пакет с одеждой и продуктами, забрался в снегоход и завел мотор.
Мэгги и Кейти услышали, как снегоход затарахтел. В ответ на кухне слегка задрожал пол. Раздался выхлоп, и белый туман поглотил человека в серебристом костюме.
Эрик опустил защитный экран шлема, махнул на прощание рукой, и, перенеся всю тяжесть своего веса на одну лыжу, развернул снегоход. Резко и неожиданно набрав скорость, снегоход рванулся через двор, взлетел на горку и растворился в воздухе, словно волшебные сани Санта-Клауса, оставив после себя лишь клубы взметенного снега.
— Какой хороший человек, — сказала Кейти.
— Да, он хороший. — Мэгги закрыла занавеску и быстро сменила тему: — Может, теперь съешь что- нибудь горячее?
Глава 11
Утром Мэгги проснулась в белом заснеженном мире: мела метель, окна запорошило снегом. Комок снега скользнул по стеклу, и Мэгги, не двигаясь, смотрела на оставленный им след, напоминающий тонкое кружево.
В доме стояла тишина. Лежа в теплой постели, Мэгги слушала, как по крыше гуляет ветер. Пригревшись в своем уютном гнездышке, она вспоминала встречу с Эриком — его объятия, прохладу ткани снегоходного костюма, которую почувствовала, когда прижалась к Эрику лицом, его дыхание над своим ухом, свое дыхание на его плече и запах — ах! — запах зимы на коже мужчины.
Что они сказали друг другу за эти несколько драгоценных секунд? Ничего особенного, а вот их тела говорили гораздо больше. Что же теперь будет?
Где-то в соседнем штате жена Эрика ожидает посадки на самолет, чтобы прилететь домой на Рождество. В один из этих праздничных дней Эрик протянет жене большую серебристую коробочку и Нэнси достанет оттуда кольцо с изумрудом. Она сама наденет его себе на палец? Или Эрик? Как она отблагодарит его? Займутся ли они после этого любовью?
Мэгги зажмурилась и лежала, не открывая глаз, пока образы Нэнси и Эрика не исчезли. Пока она не отругала себя за свои желания, испытывать которые не имела никакого права. Пока ее сомнения не спрятались в надежное место.
Откинув одеяло, Мэгги набросила длинный, до полу, стеганый халат и прошла на кухню, чтобы приготовить вафли.
