готова была разрыдаться.
В час ночи Мэгги совсем отчаялась и свалилась на кровать в комнате для прислуги, самой близкой к кухне комнате в доме. Она не смогла уснуть, и в конце концов примерно через час встала, накинула на себя стеганый халат, приготовила чай и села за стол у окна, отдернув занавеску. Поставив ноги на перекладину стула, она принялась всматриваться в снежный вихрь, круживший вокруг лампы на веранде.
Измучившись, она задремала, уронив голову на руки. Но минут через двадцать проснулась, чутко уловив едва слышный, далекий гул работающего мотора. Снегоход! Мэгги прижалась лицом к окну, сложив ладони ковшиком, чтобы лучше видеть, что происходит снаружи. Гул мотора приближался и становился все громче. Свет фар полоснул по деревянным пристройкам возле дома, затем, словно луч прожектора, уперся в небо — снегоход взбирался на горку. Неожиданно свет перестал казаться призрачным и теперь слепил глаза. Снегоход взобрался на вершину сугроба, соскользнул вниз и помчался прямо к заднему крыльцу.
Машина еще не успела остановиться, а Мэгги уже неслась со всех ног навстречу. Она резко распахнула дверь, как раз в тот момент, когда с заднего сиденья на землю спрыгнул пассажир.
— Мама!
— Кейти! — крикнула Мэгги и, утопая по колено в снегу, бросилась к дочери.
— О, мама! Я здесь!
— Кейти, дорогая, я так волновалась!
Слезы облегчения хлынули у Мэгги из глаз, когда Кейти неуклюже обняла мать.
— Машина застряла посреди дороги... Я так испугалась... но Эрик меня нашел.
— Эрик?
Мэгги отступила на шаг и взглянула на водителя, который как раз слезал с сиденья снегохода. На нем тоже был серебристый костюм, а лицо скрывал защитный экран шлема. Эрик направился к лестнице, ведущей на веранду. Поравнявшись с женщинами, он поднял экран, но в вырезе лыжной маски Мэгги могла разглядеть только глаза и рот. Однако ошибиться было невозможно: это те самые прекрасные синие глаза и тот самый рот.
— У нее все хорошо, Мэгги. Иди в дом.
Мэгги смотрела на это неземное существо, и ее сердце заколотилось.
— Эрик... Ты? Почему? Как?
— Иди в дом, Мэгги, а то замерзнешь.
Они зашли в дом, и Эрик плотно прикрыл дверь. Кейти взахлеб рассказывала матери о происшествии на дороге. Эрик снял шлем и маску.
— Пошел такой сильный снег, и злющий ветер поднял такую метель, что я не могла разглядеть дорогу. Машину развернуло, и я застряла в канаве на обочине. Так и сидела там, бензина осталось всего пол-ложки, обогреватель не работал и... — трещала Кейти, безуспешно пытаясь снять шлем, но ей мешали толстые рукавицы. В конце концов, она оборвала свой рассказ и чертыхнулась:
— Проклятие! Кто-нибудь поможет мне стащить эту штуку?
Эрик подошел к девушке и помог расстегнуть шлем, предварительно положив свой на кухонный стол. Он расстегнул «молнии» на костюме Кейти и снял шлем вместе с лыжной маской. Под копной спутанный волос оказалось лицо с посиневшими от холода губами, красным обмороженным носом и горящими от возбуждения глазами. Кейти опять бросилась в объятия матери.
— Боже, мама, никогда в жизни я не была так счастлива оказаться дома, как теперь!
— Кейти, — выдохнула Мэгги и закрыла глаза, прижимая дочь к груди, — это была самая длинная и несчастная ночь.
Они стояли в обнимку и покачивались, радуясь благополучному возвращению к жизни. Наконец Кейти произнесла:
— Мама!
— Что?
— Мне срочно надо в туалет, и, если я не избавлюсь от этого лунного одеяния, причем сию же секунду, то произойдет конфуз.
Мэгги засмеялась и выпустила дочь из объятий. Затем стала расстегивать тройные «молнии» на снегоходном костюме. Застежки, казалось, были повсюду — и спереди, и сзади, и вдоль голеней.
— Подождите, я вам помогу, — сказал Эрик, отодвинув Мэгги в сторону. — В твои тапочки набился снег. Переобуйся.
Опустившись на одно колено, Эрик помог Кейти справиться с «молниями» вдоль голеней и выбраться из толстых меховых сапог, а Мэгги подошла к мойке вытрясать снег, набившийся в тапочки. Вытирая ноги кухонным полотенцем, она наблюдала, как Эрик возится с Кейти, освобождая ее от снегоходного костюма.
— Скорее, — взмолилась девушка, пританцовывая на месте.
Наконец костюм соскользнул на пол, и Кейти бросилась в туалет. Эрик и Мэгги с усмешкой наблюдали за ней.
Дверь в туалет захлопнулась, но сразу же раздался голос Кейти:
— Смейся сколько угодно! Посмотрела бы я на тебя, если бы час назад он напоил этим ужасным кофе с бренди не меня, а тебя!
Повернувшись спиной к мойке, Мэгги взглянула на Эрика, и усмешка ее постепенно растаяла, в глазах появилось озабоченное выражение. Мэгги слегка прикусила губу.
— Вряд ли в такую пургу ты просто поехал покататься.
— Нет, конечно. Мне позвонили из конторы шерифа и попросили помочь.
— И как долго ты ездил?
— Часа два.
Мэгги подошла к Эрику. Он стоял у двери. В огромном снегоходном костюме он выглядел вдвое толще, да еще эти громадные меховые сапоги... Волосы взлохмачены. Небритый. На красных от мороза щеках отпечатались следы от лыжной маски. И даже в таком растрепанном виде он был прекрасен.
Эрик тоже изучал Мэгги, пока та шла к нему через кухню: истерзанная страхом за своего ребенка мать, босая, в стеганом розовом халате, ненакрашенная, с развившимися прядями спадающих на плечи волос.
Мэгги подошла к Эрику совсем близко и посмотрела прямо в глаза.
— Спасибо, что вернул мне дочь, — сказала она и, поднявшись на цыпочки, обняла его.
Эрик тоже обнял ее и крепко прижал к скользкому серебристому костюму. Они закрыли глаза, застыв в этом объятии, о котором мечтали столько времени, и стояли так бесконечно долго.
— Я рада тебя видеть, — прошептала Мэгги, не разжимая рук.
Сердце Эрика бешено колотилось. Он положил ладонь на ее ягодицы, почувствовал их выпуклость, и продолжал стоять неподвижно. Они оба прислушивались к своему дыханию и стуку сердец, который отдавался в ушах, и ощущали запахи морозного воздуха, кольдкрема, выдохшихся духов и апельсинового чая.
— Ты, наверное, волновалась из-за дочери.
— Да, я волновалась. Я не знала, плакать мне, или молиться, или и то и другое.
— Когда я вез Кейти домой, я представлял себе, как ты стоишь здесь, на кухне...
Они продолжали обниматься, хотя рядом, за стеной, был другой человек.
— Кейти не носит сапог.
— Теперь будет.
— Ты сделал мне самый дорогой рождественский подарок, о котором можно только мечтать.
— Мэгги...
Послышался шум спускаемой воды, и они неохотно разжали объятия, продолжая стоять вплотную друг к другу. Удерживая Мэгги за локти, Эрик подумал, что ее последняя фраза прозвучала двусмысленно.
Дверь открылась, и Мэгги поспешно наклонилась, чтобы поднять с пола снегоходный костюм, лыжную маску и рукавицы, хотя на самом деле пыталась скрыть пылавшее от смущения лицо.
— Ух, сколько времени? — спросила Кейти, входя на кухню и энергично расчесывая волосы