— Поезжай как можно быстрее к доктору Брейту. Он даст тебе инсулин, который нужно доставить Уолту Макклуски на Каунти-Роуд «А». Ты, Брайен, — он повернулся ко второму водителю, — прочешешь маршрут от Каунти-Роуд «Ф» до скоростной трассы номер пятьдесят семь. С одного конца трассу перекрыли, но три машины все-таки не добрались до места назначения. Датч, Эрик! Спасибо, ребята, что согласились помочь. Можете сами выбрать маршрут: один — Каунти-роуд «ИИ», второй — скоростная трасса номер сорок два. Проклятые шоферюги не смогли дотянуть до мотеля. Есть подозрение, что они застряли где-то в тех краях. Если кого-нибудь обнаружите, сделайте все, что в ваших силах. Отвезите людей куда-нибудь, оставьте в мотелях, в частных домах или тащите сюда. Вам что-нибудь нужно?
— Нет, я все собрал, — ответил Эрик.
— Я тоже, — сказал Датч. — Я, пожалуй, поеду на Каунти-роуд «ИИ».
— Тогда я на сорок вторую, — согласился Эрик.
Они вышли с пожарной станции, и им опять пришлось прокладывать путь к машинам. И хотя всего минуту назад они вроде бы протоптали дорогу, ее уже занесло снегом. Оседлав сиденье снегохода и ощутив ровную вибрацию работающего мотора, Эрик почувствовал себя увереннее, подумав, насколько же человек доверяет технике. Датч тоже оседлал свой «полярис» и, опуская защитный экран шлема, крикнул Эрику:
— Берегись колючей проволоки, Сиверсон!
— Ты тоже, Уинклер! — ответил Эрик, натягивая на лицо лыжную маску и опуская экран шлема.
Держась поближе друг к другу, они направились на запад, в туманных отсветах праздничной иллюминации проехали по Мэйн-стрит и добрались до развилки, где скоростная трасса № 42 вела наверх, в гору, в сторону от центра. Оказавшись за городом, они могли ориентироваться лишь по телефонным столбам и по изредка попадающимся изгородям. Свет фар плохо пробивался сквозь пургу. Кое-где яростный ветер полностью очистил дорогу от снега, а где-то намел такие сугробы, что дорогу нельзя было угадать даже по телефонным столбам. В одном месте фары высветили сугроб, очертаниями напоминавший занесенную снегом машину. Эрик заметил его первым. Они подъехали и начали раскапывать. Но это оказался лишь придорожный камень «король валунов», на котором было написано: «Да хранит тебя Бог!»
Снова забравшись в снегоходы, они вместе доехали до перекрестка, где Датч, махнув на прощание рукой, свернул налево и тут же исчез в пурге.
Теперь, когда не было рядом Датча, Эрику показалось, что стало еще холоднее, а ветер усилился и хлестал по лицу с удвоенной яростью. Прыгающий свет фар его снегохода будто искал Датча, который совсем недавно был еще тут. Снегоход то катился, то подскакивал, а иногда просто летел по воздуху. Эрик крепче вцепился в руль и с облегчением ощутил уверенную вибрацию мотора — единственный признак жизни в этой ночи, затерявшейся в пурге.
Руки устали от напряжения, поскольку приходилось удерживать машину на скатах. Эрику показалось, что он отморозил большой палец на левой руке. Он чувствовал резь в глазах и головокружение, оттого что приходилось постоянно вглядываться в мельтешащий перед глазами снег. Монотонность и однообразие притупляли бдительность, и Эрик боялся, что не заметит занесенную снегом машину. Поворачивая, он услышал, как снегоход со скрежетом проехался боком по бордюрному камню, и Эрик выровнял движение, выехав на середину дороги. Он вспомнил предупреждение Датча: «Берегись колючей проволоки!» Водители снегоходов часто погибали или калечились, столкнувшись с придорожными проволочными ограждениями. Тот, кто оставался в живых после такой аварии, всю жизнь потом носил на горле красное ожерелье шрамов.
Интересно, где сейчас Нэнси? Сегодня она не позвонила. Кажется, она в Фарго, если только он правильно запомнил название города. Неужели пурга добралась и туда?
Он надеялся, что мать не обманывала, уверяя, что топливный бак в доме полон. Упрямая Анна не позволяла ни ему, ни Майку установить ей новую систему отопления. Печка работает как новенькая, повторяла она. Ладно, кончится пурга, и Эрик обязательно купит ей новую систему отопления, хочет она того или нет. Ма уже не в том возрасте, чтобы жить в доме, где из пяти комнат только одна теплая.
Эрик надеялся также, что у Барб беременность протекает нормально. Если же еще и с этим возникнут какие-нибудь сложности, то придется очень туго, поскольку во всем округе только один родильный дом, да и тот находится в Старджион-Бее.
А Мэгги... Мэгги совсем одна в своем огромном доме. Со стороны озера завывает ветер, под тяжестью снега скрипит крыша... Интересно, спит ли Мэгги на этой кровати, которую они вместе втащили в дом? Тоскует ли она ненастными ночами по своему мужу?
Задумавшись, Эрик чуть не проехал мимо занесенной снегом машины, но увидел красный шарф, привязанный к лыже. Лыжа была воткнута в сугроб прямо посередине дороги. Только этот шарф на лыже и указывал, что где-то поблизости стоит машина. Эрик прибавил скорость, сердце его бешено стучало. В замурованной снегом машине люди могли задохнуться. Если же им удалось выбраться, они наверняка замерзли. Эрик подъехал ближе, но так и не разобрал, где у машины капот, — настолько ее завалило снегом. Не было видно и проталины от выхлопной трубы.
Когда-то на Стэллиг-Бич Эрик спас тонущего ребенка, и сейчас на него волной накатило то же ощущение страха, что он опоздал. Тогда от хлынувшего в кровь адреналина грудь покрылась красными пятнами. Сейчас ему казалось, что он с трудом и бесконечно медленно продирается сквозь черную патоку, хотя на самом деле он несся со скоростью циклона и соскочил со снегохода, не дожидаясь, пока тот остановится. Эрик нащупал лопату и по пояс в снегу, яростно сражаясь с разбушевавшейся стихией, стал пробиваться к освещенной фарами снегохода, засыпанной снегом машине.
— Эй! — крикнул Эрик, как только лопата коснулась корпуса машины и он окончательно удостоверился, что это именно машина, а не что-то другое. Ему показалось, что кто-то ответил, но это могло быть завывание ветра. — Держитесь, я сейчас помогу вам. Не открывайте окно. — От нетерпения он поднял защитный экран шлема, еще несколько раз копнул снег, и лопата ударилась о металл. Эрик начал копать еще быстрее.
На этот раз он точно услышал голос, точнее — плач. Плач отчаяния. Наконец лопата коснулась стекла, и Эрик снова закричал:
— Пока не открывайте окно!
Рукой в перчатке он очистил маленький квадратик стекла, заглянул внутрь, смутно различил лицо женщины и услышал, как она произнесла:
— Господи, вы спасли меня!
— Отлично! Приоткройте чуть-чуть окно, чтобы глотнуть воздуха, и подождите, пока я освобожу дверцу машины.
Через несколько минут он уже открывал дверцу. Просунувшись в салон, Эрик обнаружил там заплаканную девушку. По ее лицу катились крупные слезы. На ней была джинсовая курточка, голова обмотана цветастыми гетрами, на руках — серые шерстяные носки, ноги обернуты свитерами.
— У вас все нормально? — спросил Эрик, стягивая лыжную маску, чтобы девушка могла увидеть его лицо.
Давясь от рыданий девушка с трудом выговорила:
— О Боже! Я... я так... испугалась.
— У вас не работает обогреватель?
— Он работал, пока не кончился бензин.
— Руки и ноги не отморозили? Можете пошевелить пальцами?
Эрик зубами стащил с руки перчатку, расстегнул «молнию» на куртке и вытащил из кармана небольшой оранжевый пластиковый пакет. Так же зубами надорвал пакет и достал из него марлевую подушечку.
— Возьмите, это химический обогреватель для рук. — Он размял подушечку пальцами так, словно стирал носок. — Надо только размять ее, и она станет горячей. — Опустившись на одно колено, Эрик стянул с руки девушки шерстяной носок и тонкую шерстяную перчатку. Вложив подушечку в руку девушки, он обхватил ее ладонь своими пальцами и, наклонившись, начал дышать на нее. — Пошевелите пальцами, сделайте это для меня, я знаю, вы сможете.
Она пошевелила пальцами, и Эрик улыбнулся.
