разговоры.

Мэгги вновь застучала ножом.

— Ну и пусть!

— А еще говорят, что его грузовичок стоял возле твоего дома и что вы вместе рано утром завтракали в Старджион-Бее. А Кейти рассказала, что он приезжал сюда в пургу на своем снегоходе!

Мэгги отшвырнула нож в сторону и всплеснула руками.

— О Господи, он предложил мне перевезти мебель в своем пикапе!

— Я не понимаю таких вещей, Маргарет!

— Он спас Кейти. И ты это знаешь!

Фыркнув, Вера скептически подняла одну бровь.

— Честно говоря, меня не интересуют подробности. Только помни, что ты уже не девочка, а у людей хорошая память. Они не забыли, что у вас был роман, когда вы учились в школе.

— Ну и что?

— У него есть жена, Маргарет!

— Я знаю.

— И всю неделю ее нет дома.

— Это я тоже знаю.

Поколебавшись, Вера решилась и спросила:

— И тебя все это не волнует?

— Меня не волнуют грязные сплетни. — Мэгги стала раскладывать ветчину на тарелке. — Он мой друг, друг — и ничего больше. А если кто-то болтает, значит, им больше нечем заняться. — И она с вызовом посмотрела на мать: в том числе и тебе, мама!

Плечи Веры поникли.

— Маргарет, ты меня расстраиваешь.

Стоя перед матерью с тарелкой ветчины для рождественского вечера, Мэгги тоже почувствовала, что расстроилась. Злость неожиданно пропала, на глаза навернулись слезы.

— Да, мама, я знаю, — сказала она покорно. — Я никогда ничем не могла тебя порадовать. Никогда.

И только когда она вытерла слезы, Вера подошла поближе и положила руку ей на плечо.

— Маргарет, ты ведь знаешь, что я желаю тебе счастья.

Когда это Вера желала кому-нибудь счастья? Что движет этой женщиной? Похоже, она не выносит счастливых людей. Но почему? Потому что сама не была счастлива? Или потому, что много лет так давила на собственного мужа, что теперь, хотя они живут рядом, у каждого из них своя жизнь: у нее — в доме, у него — в гараже? Или, может, все дело в зависти? Может, мать завидовала ее счастью с Филлипом? Ее успехам на работе? Ее образу жизни? Тому, что она смогла изменить эту жизнь? Или деньгам, которые Мэгги получила после смерти Филлипа, и той независимости, которую они дают? Или этому дому? Неужели Вера настолько мелочна и страдает, что ее дочь живет лучше, чем она сама? Или все дело в неиссякаемой жажде приказывать другим и заставлять их подчиняться своей воле?

Но какова бы ни была истинная причина, разговор, состоявшийся на кухне, наложил отпечаток на весь праздничный вечер. Они сидели и ели, желая, чтобы все поскорее закончилось. Потом с раздражением, плохо скрытым под маской вежливости, обменялись подарками. Прощаясь, Вера и Мэгги подставили друг другу лица для поцелуя, но даже не прикоснулись.

На следующий день Мэгги получила приглашение от Бруки, но Кейти отказалась проводить вечер с незнакомыми людьми и отправилась к Рою и Вере.

Когда Кейти уезжала, Мэгги пошла проводить ее.

— Мне жаль, что праздничный вечер получился таким неудачным.

— Ладно...

— И мне жаль, что мы с тобой поссорились.

— Мне тоже. Но, пожалуйста, мама, прекрати с ним встречаться.

— Я же сказала тебе, что не встречаюсь с ним.

— Но я слышала все, что говорила бабушка. И я сама не слепая. Я вижу, какой он красивый, и как вы смотрите друг на друга, и как вам нравится быть вместе. Все может случиться, мама, и ты это знаешь.

— Ничего не случится.

После Рождества, в течение долгих скучных дней Мэгги твердо следовала данному ей обещанию. Она вновь переключила внимание на обустройство дома и полностью погрузилась в работу, чтобы подготовиться к весне. Она обклеила обоями оставшиеся комнаты, посетила пару аукционов, заказала железную кровать, купила по каталогу покрывала и коврики. Инспектор здравоохранения проверил ее ванные, раковины, кладовку для продуктов и помещение для стирки. Затем инспектор по противопожарной безопасности проверил печь, камины, противопожарную сигнализацию и запасные лестницы. Наконец лицензия, разрешающая открыть гостиницу типа «Ночлег и Завтрак», была получена, и Мэгги, вставив ее в рамку, повесила над секретером в гостиной, где собиралась регистрировать постояльцев. Она получила весенние каталоги и заказала простыни, одеяла и полотенца; съездила в Старджион-Бей и на складе «Уорнер» оформила заказ на мыло, туалетную бумагу, одноразовые стаканчики, бумажные полотенца и моющие средства. Она проштудировала кулинарные книги, чтобы найти рецепты быстрого приготовления сдобных булочек и хлеба, пекла и то, и другое и пробовала, что получается, — одна или вместе с Бруки, которая часто заходила по пути в город, а также с Роем, с которым они завтракали по меньшей мере раза два в неделю.

Мэгги заметила, что, когда руки и голова заняты работой, ей легче справиться с постоянными мыслями об Эрике Сиверсоне. Но часто, делая перерыв, чтобы выпить чашку чая, она вдруг обнаруживала, что неподвижно стоит, глядя в окно, и ей мерещится, будто она видит лицо Эрика. По ночам, в самые беззащитные минуты, прежде чем Мэгги засыпала, его образ появлялся вновь. На нее опять накатывала волна восторженного ощущения, которое родилось с тех пор, как Мэгги увидела Эрика на пороге своего дома, и возникало легкомысленное желание оказаться в его объятиях, чтобы почувствовать прикосновение его широкой ладони к своей спине.

Но, вспоминая предостережение Кейти, Мэгги сворачивалась в клубок, как креветка, и прогоняла Эрика из своих мыслей.

Марк Броуди пригласил ее встретить Новый год у него в клубе, но Мэгги пошла к Бруки, где познакомилась с новыми людьми, играла в канасту, ела, пила и в конце концов провела там всю ночь и половину следующего дня.

В начале второй недели января Марк пригласил ее в картинную галерею в Грин-Бее. Мэгги снова отказала ему. Более того, она пропустила деловой завтрак, который устраивала торговая палата. Мэгги испугалась, что может встретиться там с Марком или Эриком.

Но однажды вечером, когда она, в своем красном свитере с надписью «Пепси», сидела на кухне, проглядывая деловую брошюрку, кто-то постучал в дверь.

Мэгги включила свет на веранде, подняла занавеску и оказалась лицом к лицу с Эриком Сиверсоном.

Опустив занавеску, она открыла дверь. На этот раз не было никаких широких улыбок, никакого проявления радости от встречи. Женщина сдержанно вглядывалась в озабоченное лицо мужчины.

Прошли долгие напряженные пятнадцать секунд, пока они смотрели в глаза друг другу. Наконец Эрик сказал:

— Привет! — Он произнес это покорно, точно человек, который только что проиграл битву с самим собой.

— Привет! — ответила Мэгги, не сдвинувшись с места и загораживая вход.

Эрик хмуро посмотрел на нее: большой красно-белый свитер, чулки на ногах, волосы собраны в хвост, из которого, словно искры бенгальского огня, разлетались во все стороны прядки выбившихся волос. Эрик молчал, чтобы дать себе и ей время разобраться в своих чувствах. Вина, желание, страх и надежда. Он был уверен, что, несмотря на прохладный тон и отчужденность, Мэгги сейчас испытывает то же, что и он.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату