нет шансов.
Ты знаешь, Фрей, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вещи подобные этой не происходят с такими парнями как ты. Амбиции убивают людей.
— Капитан?
— Сделай это! — сказал он.
Пинн обтер свой сопливый нос обратной стороной ладони и посмотрел на серый корпус «Кетти Джей».
— Давайте, чего вы тянете? — крикнул он. Необходимость подняться и стрелять во что-то была его физическим влечением. Его ботинки нажали на ряд педалей, руки в перчатках обхватили гашетку. Ради таких моментов он и жил. И Пинн, как он рассказывал всем без устали, был само действие.
Вторая Аэриумная война потерпела фиаско незадолго до того, как у него появился шанс записаться в ряды. Эти ничтожные америкашки отозвали свои силы, как раз когда он почти вступил в армию и собирался окрасить кровью свои пушки. Как будто они насолили персонально ему. Будто они испугались, что вступление Пинна изменит ход событий.
Ну что же, Америкашки были слишком трусливы, чтобы взглянуть ему в лицо в небе, тогда он просто оторвется на остальных по всему миру, он использует каждый шанс, который ему подвернется. Однажды его уже надули, теперь он считал это своим долгом. Мужик заслуживает возможность испытать себя.
Он схватил маленькую фотографию в рамке, которую он подвешивал на цепочке на приборной панели, фотографию — его возлюбленной, Лисинды, Черно-белый портрет не показывал её во всей красе. В его памяти ее длинные волосы были светлее, а ее невинные, понятливые глаза были прекраснее.
Фотография была сделана прямо перед его отъездом. Он гадал, что она делает сейчас. Может сидит у окна, читает, терпеливо ожидая его возвращения. Чувствует ли она, что он думает о ней? Поднимает ли свое прекрасное личико к небу, в надежде увидеть сквозь облака и солнечный свет блики от его крыльев, когда он с триумфом заходит на посадку. Он представил себя, выходящим из «Скайланса», Лисинда радостно бросается к нему. Он поднимает ее на руки и крепко целует, а по ее личику бегут неконтролируемые слезы от того, что ее герой вернулся после четырех долгих лет отсутствия.
Его мысли были прерваны серией вспышек от задних фонарей «Кетти Джей». Кодированное послание электрогелиографа.
— Поехали.
Пинн завопил и максимально ускорил протановые двигатели. «Скайланс» вернулся к жизни и прыгнул вперед, вдавив его в спинку сидения. Он нажал на педаль, дернул за джойстик, и судно вырвалось из тумана, по направлению к дуге небольшой флотилии высоко наверху. Они все прошли сейчас, прямо у команды над головой, поэтому он выскочил сзади и снизу, оставаясь для них в слепой зоне. Свирепая улыбка пересекла его круглое лицо, когда взвыли двигатели и самолет задребезжал вокруг него.
— Счастливый день, не так ли? — пробормотал он, выстраиваясь за врагом. Он верил, что настоящие герои всегда говорят что-то сдержано и холодное перед тем, как убить кого-нибудь. Затем он нажал на гашетку.
Пилот ближайшего «Свордвинга» только услышал звук двигателей Пинна, когда пули разорвали брюхо его самолета. Пули пронзили баки протановых двигателей, и разорвали «Свордвинг» на части в грязное облако пламени. Пинн взвыл от радости, штопором пролетев сквозь огонь, он прорвался на другую сторону. Он наклонился в своем кресле, чтобы посмотреть назад, за свое левое крыло, и увидел, как Харкинс поднимается, орудия его изрыгали огонь, разрывая в лохмотья руль высоты другого «Свордвинга».
— Да! — закричал он. — Отличный выстрел, ты старый дергающийся уродец!
Он послал «Скайланс» в петлю, достаточно жестко, чтобы заметить искры по краям, и направился обратно к флотилии. Два оставшихся «Свордвинга» нарушили строй, пытаясь уклониться. Цель Харкинса спиралью направлялась вниз в туман забвения, дорожка дыма тянулась из его поврежденного хвоста. Далеко впереди «Кетти Джей» вышла из прикрытия и направлялась к медленному, объемному грузовому самолету.
Пинн заметил еще один «Свордвинг» и нырнул к нему. Он занял позицию у его хвоста, пулеметы выпустили неровный ряд трассирующих пуль. Пилот сделал крутой вираж и повернул, искусно уходя с пути. Пинн поднял брови.
— Неплохо, — проворчал он. — Будет весело.
— Они уходят в облака! — сказала Джез.
Она была права. «Туз Черепов» повернул нос вверх к облакам и заскользил к ним. Там видимость была практически нулевой.
— Я за ним, — сказал Фрей, затем внезапно крикнул. — Док!
— Что, — послышался ответ из открытой двери рубки.
— Начинай надоедать истребителям! У меня большая рыбка!
— Понял.
В куполе стрелка громадная автопушка Малвери открыла огонь, давая дорогу лидеру и остальным. Фрей немного поддал газу протановым двигателям и «Кетти Джей» в ответ поднялась выше. Она была удивительно легкой для такого большого корабля, но Фрей привык к такому управлению. Никто не знал ее лучше него.
Харкинс и Пинн занялись «Свордвингами», преследуя их в небе, и пытаясь очистить путь. Фрей наклонился вперед в своем кресле, решительно хмурясь в сторону цели. Джез и Крейк стояли за ним, как можно крепче держась, потому что «Кетти Джей» тряслась и качалась.
Грузовоз плыл выше, сопла толкали его так сильно, как только могли, но он был нагружен и не мог набрать достаточный угол, чтобы не развалиться на части от собственного веса. У Фрея был только один шанс, но этот шанс все, что ему было нужно. Аэриумные баки такого самолета как этот, были очень большой целью. Хотя внешне ничего не указывало на их расположение, Фрей знал такой тип самолета. И ему было бы трудно промазать.
— Просто задень баки выстрелом, — напомнил он себе. Дырявые баки выпустят газ, и потеря устойчивости вынудит пилота или посадить самолет или вынырнуть из облаков. Посадка была бы немного неправильной, на такой местности, но Фрея не особо заботило, насколько будет поврежден корабль. Протановые баки — опасная часть корабля — были хорошо бронированы и похоронены в глубине корабля. Только очень жесткая посадка могла взорвать их.
«Туз черепов» приблизился, увеличиваясь в размерах, и стал лучше виден. При попытке сбежать, он подставил свое брюхо. Фрей отметил точку под его обрубленными, похожими на плавник крыльями.
Ближе. Ближе.
Он надавил на гашетку своего штурвала. Носовые орудия «Кетти Джей» застучали, пробивая дыры в боку грузовоза.
И тут «Туз Черепов» взорвался.
Ветровое стекло рубки залило огнем, несколько секунд освещая изумленное лицо Фрея. А потом их сбил удар.
Детонация была оглушительной. Взрывная волна залила «Кетти Джей», коротко развернув ее, Джез и Крейк ударились о навигационную панель. Фрей боролся с управлением, дергая штурвал одной рукой, и переключая рычаги другой. Двигатели стонали и работали с перебоями, но Фрей летал на этом борту более десятилетия и он знал его вдоль и поперек. Скрипя зубами, он провел ее сквозь хаос, и через секунду они снова выровнялись.
Фрей выглянул из рубки. Он чувствовал себя разбитым и слабым. Маслянистое облако дыма вилось в воздухе, пузырясь красным и белым пламенем. «Туз черепов», неестественно наклонившись, лежал мертвым грузом далеко внизу; его хвостовое оперение разбилось об гору и рассыпалось на куски. Облако более мелких обломков лениво крутилось в стороне, отброшенное колоссальной силой взрыва.
И среди этих обломков, обожженные, поврежденные предметы падали на землю. Некоторые из них были еще целыми.
Тела. Десятки тел.
Харкинс уставился на водопад обломков, которые падали с неба. Он не был уверен, осознает ли он точный смысл произошедшего, но он понял, что это плохо. Это очень, очень плохо. И не только потому, что
