— И что это может сказать?
— Приблизительно.
— Так что?
— Будущее. Прошлое. Ты можешь задавать вопросы. Ты можешь узнать, понравится ли Всевысшему твой новый бизнес или увидеть, какой день наиболее благоприятный для свадьбы твоей дочери. Ну и тому подобное.
— Они могут сказать все это по нескольким палкам?
— Так они говорят. В действительности метод не так важен. Каждый Бодрствующий специализируется на разном способе связи с Всевышним. Видишь другого? Он нумеролог. Он использует дни рождения, возраст, важные даты в жизни людей и так далее.
Фрей оглядел третьего Бодрствующего, молодую девушку, круглолицую с угрюмым выражением лица. Он стояла перед грифельной доской и объясняла сложный набор математических формул трем сбитым с толку слушателям. Они выглядели так, словно едва могли считать на собственных пальцах.
— Я это не освою, — признался Фрей.
— Тебе и не нужно, — сказал Крейк. — В этом суть. Мистическая мудрость не будет хорошей, если любой сможет ей овладеть. Бодрствующие требуют, чтобы только они знали секрет взаимодействия с Всевышним, и они не намерены делиться. Если ты хочешь что-то от Всевышнего, действуй через них.
Фрей почесал спину и подозрительно посмотрел на Крейка, сощурясь от солнца.
— Ты веришь в эту чушь? Крейк посмотрел на него испепеляющим взглядом.
— Я демонист, Фрей. Те люди там, они хотели меня повесить. И знаешь почему? Потому что то, что я делаю реально. Это работает. Это наука. Но благодаря векам суеверной болтовни демонистов сделали самыми отвратительными людьми на планете. Большинство людей предпочли бы связь с Самарланцем, чем с демонистом.
— Я связался с Самрланцем, — сказал Фрей. — Война или нет, у них есть отличные девушки.
— Сомневаюсь, что Сило думает так же.
— У него есть чип в плече, его людей поработили много веков назад.
Крейк признал правду.
— Так, что же с этими штучками Всевышнего, — спросил Фрей, отправляя в рот еще одно драже. — Просвети меня.
Крейк закинул драже себе в рот.
— Что тебя интересует?
— Исследование.
— Исследование?
— Галлиан Фейд, который сказал Квайлу подставить нас. Он следующий с кем нам нужно поговорить, если мы хотим получить немного ответов. Я хочу узнать, почему он нас подствил.
Он потянулся, от сидения на ступенях у него все затекло.
— Сейчас нам нужно добраться до Галлиана, это будет нелегко. Но я могу подобраться к его дочери.
Крейк объединил кусочки.
— А его дочь Бодрствующая?
— Да. Она в хижине отшельника в Высокогорье. Они держат своих служителей отрезанными от всего мира, пока они обучаются. Мне нужно пробраться туда к ней. Она может что-нибудь знать.
— Ты думаешь, я буду тебе помогать?
— Может быть, — сказал Фрей.
— Лучшей идеи у меня все равно нет.
— Почему бы тебе не попросить кого-нибудь, кто верит в эту чушь?
Фрей немного подвинулся назад, а потом сел обратно.
— Ты образованный, — сказал он немного небрежно. — Ты знаешь, как уладить дела.
— Это опасно близко к комплименту, Фрей, — заметил Крейк.
— Хорошо. Но не дай вскружить тебе голову. И я для тебя Капитан Фрей.
Крейк сделал неприличный жест и похлопал себя по коленям.
— В таком случае, что ты знаешь?
— Я знаю некоторые вещи. Я слышал, что Пророк-Царь выложил все свои сумасшедшие заявления в книге, после того как сошел с ума, или может быть он был тронут некоторым божеством или что-то в этом роде. И как они все говорят, что они могут решить ваши проблемы, лишь за небольшое пожертвование. Но я никогда не ломал голову, поэтому поводу. Все это мне казалось бессмысленным. Подобно некоторым уличным жуликам, что вышли из-под контроля, ты знаешь? Это как игра в наперстки, что бы ты ни делал, ты никогда не победишь. Кроме этого, половина страны играет, и они никогда не поймут, что их разводят.
Он фыркнул. — Никто не знает моего будущего.
— Достаточно честно, — Крейк прочистил горло и немного подумал. Когда он начал говорить, он стал похож на учителя, решительный и целеустремленный.
— Основные предпосылки их веры основаны на существовании единого бытия, называемого Всевышний. Это не бог, как в старых религиях, которые они уничтожили, более похоже на чувствующую, органическую машину. Его процессы можно увидеть в движении воды и ветра, поведении животных, извержении вулканов и формировании облаков. Вкратце, они верят, что наша планета живая, разумная. На самом деле, значительно более разумная, чем мы можем представить.
— Хорошооо… — сказал Фрей неопределенно.
Бодрствующие думают, что Всевышнего можно понять, интерпретируя знаки. В полете птиц, узоре упавших палочек, завитков крови или молока, можно понять мысли планеты. Они также используют ритуал и небольшие жертвоприношения для связи с Всевышним, чтобы заслужить его благосклонность. Болезни можно исцелить, беду отвести, гарантировать успех в делах.
— Дай-ка, подумать, — сказал Фрей, поднимая руки. — Они задают вопрос, они … выпускают птиц, так. И по тому, как птица летит, в каком направлении им идти, это говорит им планета. Всевышний?
— Если отбросить все эти суеверия, то да, это так.
— И ты говоришь, это не работает?
— А, — сказал Крейк поднимая, палец. — Это самая умная часть. Они скрывают. Делают ссылки на человеческие ошибки. На то, что их понимание Всевышнего несовершенно. Что разум человека еще не способен это осознать. Ты можешь спросить, но Всевышний может отказать тебе. Ты можешь предсказывать, но предсказания такие смутные, что они скорее сбываются, чем нет. Схемы Всевышнего такие объемные, что смерть твоего сына или разрушение твоей деревни можно объяснить, как часть великого плана. А ты просто слишком ничтожен, чтобы его увидеть.
Он горько усмехнулся. — Они рассчитали все углы.
— Ты их и в самом деле ненавидишь? — спросил Фрей, удивленный тоном голоса своего компаньона. — Я имею ввиду, ты их и правда ненавидишь.
Крейк помолчал, осознав, что позволил себе потерять контроль. Он улыбнулся Фрею коротко и натянуто.
— Это честно, — сказал он. — Они первые стали ненавидеть меня.
Они прогуливались вверх по холму Площади Стариков, по аллее усаженной деревьями, она вела к богатым районам Голенсайд и Кингсвэй. Пассажирские суда пролетали над ними, мимо не спеша проезжали моторизованные повозки. В витринах магазинов висели прекрасные одежды, выставлялись искусно сделанные игрушки и сладости. Когда они поднялись выше, сквозь заросший лесом склон увидели они проблески озера Элмен, огромного как океан. Вокруг, сколько мог охватить глаз, тянулись темно-зеленые сосны, эффектные утесы леса Аулен.
— Красивейший участок мира — прокомментировал Фрей. — Думаешь о том, что Аэриумных Войн не было совсем.
— Ауленфэй минуло худшее в первой войне, и не коснулась вторая, — сказал Крейк. — Тебе нужно увидеть Драки и Раббан. Шесть лет прошло, а они все еще полуруины.
— Да, я их видел, — ответил он отстраненно. Он наблюдал за молодой семьей, которые
